Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Дела курорта шли в гору. Год от года поток пациентов все увеличивался, правда, стремление поскорее расшириться и строить все новые корпуса негативно сказалось на качестве. Даже в дорогостоящих зданиях на стенах тут и там проступали большие пятна от сырости.

Обычный курс лечения продолжался 28 дней. Альфреду ничего не оставалось, кроме как следовать отработанной схеме. Во Франценсбаде имелось целых пять различных источников, известных под особыми именами, которые, как утверждалось, оказывали разное оздоровительное действие. Многие на всякий случай выпивали по стакану в день из каждого.

Ранним утром большинство пациентов отправлялись к Зальцквелле, где под звуки оркестра наполняли первый стакан, по словам современника, «приятной на вкус сильно газированной водой». Главным событием дня была ванна. Сначала окунались в слегка бурлящую воду источника, которая «обильно покрывала тело купающегося бисером пузырьков, мягко и приятно омывая его». Затем наступал черед черной грязевой ванны, по словам многих, напоминавшей по ощущениям большое кресло на пружинах. «Ты опускался в него постепенно и мог исполнить первый куплет народной песенки, прежде чем достигал дна», – писал автор хроники в газете Aftonbladet. Черная глина стекала с рук, а если поднять ноги, «возникало ощущение, что ты лежишь в черных облегающих панталонах».

По словам того же автора, самым большим испытанием были приемы пищи – строгая диета из супа и отварной курицы, в результате которой «малейшие признаки упитанности истреблялись на корню». Казалось, «призрак обеда проплывает мимо». Во время вечерних прогулок многие бросали жадные взгляды на тучных богемских быков, тащивших свой груз по улочкам города.

Для многих единственным лечением являлось общение. Франценсбад особо привлекал австрийцев и русских, но также скандинавов и обитателей Пруссии. Благодаря неожиданным новым знакомствам эта пестрая смесь национальностей и сословий здесь и на других курортах сформировала, по меткому выражению, «европейскую шахматную доску»⁷.

Альфреду Нобелю все это быстро надоело. Он не находил ни малейшего смысла ни в грязелечении, ни в ваннах, ни в поверхностной болтовне. Франценсбад был, правда, известен тем, что привлекал многих дам, однако большинство из них оказались намного старше его. Альфред откровенно скучал и писал дяде, что Стокгольм и пребывание на Даларё сказались на его здоровье лучше, чем «весь Франценсбад». От местного общества он также был не в восторге. «Легко понять, как много теряешь, когда вместо родных и друзей ты окружен случайными знакомыми, с которыми, правда, можно приятно скоротать часок-другой, но с которыми потом расстаешься, сожалея о потере не больше, чем при расставании с потертым старым пальто».

Он говорил, что скучает по дому «больше, чем мог выразить», ему не нравилось быть обузой для родителей, и он твердо решил вернуться в Санкт-Петербург до своего 21-летия в октябре, независимо от того, поправится он к тому времени или нет⁸.

* * *

Грязелечение никак не могло справиться с серьезными медицинскими проблемами того времени. Если в XVIII веке самым страшным заболеванием считалась черная оспа, это в XIX это звание оспаривали холера и тиф, от них не отставали сифилис с туберкулезом. В середине века казалось, что побеждает холера. За короткое время разразилась уже третья пандемия. С 1847 по 1861 год от холеры только в России умерли более миллиона человек.

С черной оспой человечеству в конце концов удалось справиться благодаря хитроумной вакцине, предложенной в 1796 году британским ученым Эдвардом Дженнером. Вакцина базировалась на многовековой азиатской традиции вводить здоровым людям в качестве защиты малые количества секрета и тканей из пустул больных. При этом здоровые чаще всего (некоторые все же умирали) заболевали лишь в легкой форме. Риск с лихвой окупался тем, что потом у них вырабатывался иммунитет.

У Дженнера возникла идея создавать тот же иммунитет, вводя содержимое пустул коровьей оспы. Опыты прошли успешно и оказались менее опасными, чем введение тканей из пустул черной оспы. Мировое признание было обеспечено.

Последующие годы – первые десятилетия XIX века – обычно называют эпохой зарождения медицины. Старые популярные методы лечения, такие как кровопускание и слабительное, начали подвергаться сомнению, и медицинская наука переместилась в лаборатории. Повышался статус медицины в стремительно развивающихся университетах.