Алгебраист

— Хотел бы заметить, господин Люсеферус, — сказал Чинтсион, в чьем голосе слышались чуть ли не веселые нотки, — что я представляю в том числе и клубы с военным уклоном. В этой связи я, разумеется, полон бесконечного энтузиазма и, естественно, горжусь тем, что имею честь их представлять, но иногда — не знаю, может, это объясняется скукой — они демонстрируют качества, весьма, можно сказать, близкие к тем, которых можно ожидать от личностей, наделенных менталитетом «стреляй первым». Гм. Если вы понимаете, о чем я.

Люсеферус уставился на этого дегенерата-поплавка. Звук ударов продолжался. Вереница крохотных темных фигур по-прежнему прочерчивала лиловый лик газового гиганта, искаженный гримасой. Архимандрит повернулся к Тулуэру.

— Перевести скорость на максимальную, — сказал он. — Затенить обзор.

Бескрайний лик Наскерона исчез, алмазный пузырь приобрел обсидиановую черноту. Весь огромный зал, казалось, сжался и еще больше потемнел. Звук ударов стал громче.

— Вы трое задержаны в качестве заложников, — сказал Люсеферус троим насельникам. — Как и молодежь вашего вида, находящаяся сейчас на борту. Если будет предпринята малейшая попытка спасти вас или их, любая атака на этот корабль или на любой из моих кораблей, на любую принадлежащую мне собственность, вы все будете убиты. Если я не получу каких-нибудь убедительно полезных сведений о наблюдателе Фассине Тааке или о том, что он искал, в течение следующих шести часов стандартного времени, я непременно начну убивать всех, начиная с вас троих. Вам ясно?

— Ах, господин Люсеферус, — сказал Февриш, — это совсем не способ вести переговоры.

— Должен сказать, что согласен с этим заявлением, — сказал Чинтсион.

— Заткнитесь, — сказал им Люсеферус. — Вокруг этого газового гиганта у меня дежурит множество кораблей с боеголовками, начиненными тысячами тонн антивещества. Разрушители планет. Если после вашей смерти так ничего и не произойдет, я начну взрывать эти заряды прямо в вашей вонючей атмосфере. Власти на вашем говенном пердячем гиганте будут надлежащим образом информированы о том, что происходит. — Архимандрит поднял глаза на охранников, которые замерли на мостках наверху. — Уведите их. И вытащите из э-костюмов. Если понадобится, разрежьте их.

Около дюжины здоровенных черных существ, похожих на древних рыцарей в доспехах, украшенных большими драгоценными камнями черного цвета, соскользнули вниз на алмазную пленку и приземлились на когтистые ноги. На каждого из насельников в э-костюмах пришлось по четыре охранника.

— Ну что ж, господа, — сказал печальным голосом насельник по имени Перипуле, обращаясь к двум другим, — мы не можем пожаловаться на то, что не были предупреждены.

Мгновение спустя в темном зале сверкнули три фиолетовые световые завесы, окружив каждого насельника. Охранников в экзоскелетах отбросило назад или перевернуло вверх тормашками. Тех, кто сидел или стоял без всяких защитных одеяний, подкинуло вверх и швырнуло к стене. Ударная волна успела слегка зацепить высокое кресло Люсеферуса, прежде чем развернулся предохранительный щит, но через мгновение он уже смотрел на воцарившийся хаос сквозь синеву посеребренного алмазного листа.

Взрыв потряс кресло архимандрита, потряс его самого и отразился от дальних стен. Три фиолетовых цилиндра исчезли, оставив три больших, совсем круглых отверстия в черной алмазной пленке внизу. Сквозь эти дыры внутрь просачивался тошнотворный свет наскеронских желтовато-коричневых туч. Воздух из зала, вихрясь и завывая, прорывался наружу, где мигали белые огни. Двоих из охранников в экзоскелетах швырнуло на пол; они пытались ухватиться за что-нибудь, но их засосало в отверстия и выбросило в вакуум. Люсеферус стоял и смотрел на происходящее. Присутствующих, большей частью потерявших сознание или получивших сильные ранения, стало сносить от стен зала, куда их отбросило тройным взрывом, к трем светящимся отверстиям. Третье существо в экзоскелете потащило к ближайшей дыре, над которой стал образовываться вихревой поток; громадная рука охранника, яростно скребя и царапая пол, тщетно пыталась ухватиться за гладкую поверхность алмазного листа. Наконец проснулись защитные системы корабля, и три раны в его теле затянулись темной мерцающей материей, которая затмила свет и остановила утечку оставшейся атмосферы.

Воцарилось относительное спокойствие. Звук ударов не прекращался. Шуршание возвещало о том, что в зал закачивается воздух вместо того, который вырвался наружу. Охранники в экзоскелетах поднялись на ноги, оглянулись и подбежали к архимандриту, прикрыв его своими телами, как щитом. С мостков вниз спрыгнули еще темные фигуры. Люсеферус слышал стоны находящихся в зале. Он повернулся, отыскивая взглядом Тулуэра, который, прихрамывая, пробирался к нему через фалангу охранников, уже в э-костюме и шлеме: в блестящей капле лицевой маски отражался серебристый алмазный пузырь, обволакивавший архимандрита и его кресло.