Алгебраист

Проведя несколько веков реального и десятилетия мнимого времени с насельниками, Фассин был вполне убежден, что они презирают быстрых (виды вроде людей и других жителей Меркатории, которые испытывают потребность в червоточинах) и одновременно сочувствуют им.

С точки зрения насельников, быть быстрым означало жить скоротечной жизнью и обречь себя на ранний конец. Жизнь имела неизбежную траекторию, естественную кривую. Эволюция, развитие, прогресс — все это двигало наделенные разумом виды в определенном направлении, вы могли лишь сделать выбор: бежать вам по этой дороге или тащиться по ее обочине. Медленные не спешили, приспосабливались к данному масштабу галактики, к ее естественным границам, к существующей вселенной в целом.

Быстрые же были убеждены, что дорогу нужно срезать, и, казалось, были исполнены решимости изогнуть саму ткань пространства, подчинив ее своей безумной, нетерпеливой воле. Когда они проявляли изобретательность, им удавалось претворить в жизнь свои желания, но тем самым они приближали свой конец. Они жили скоро и скоро умирали, оставляя на небосклоне неожиданный, величественный, но быстро исчезающий след. Насельники, как и другие медленные, хотели жить подольше, а потому были готовы подождать.

Так что никто не мог взять в толк, зачем насельникам понадобилось строить тайную сеть ходов; загадкой оставалось и то, как они сумели сохранить это в тайне на протяжении сотен миллионов лет, не говоря уже о том, как это согласовывалось с довольно очевидной изоляцией одного сообщества насельников от другого.

И тем не менее миф о насельническом списке продолжал волновать умы людей вообще и конспирологов в частности, особенно во времена опасностей и отчаяния, когда очень, очень хотелось думать, что тайная сеть ходов и в самом деле существует.

Фассин соглашался с учебниками в том, что список не случайно появился впервые во время Войны взрывов, когда все галактическое сообщество, казалось, распадалось на части и люди повсюду искали спасения, луча надежды. Тогда общее число порталов артерии сократилось с прежних тридцати девяти тысяч (рекорд того времени) до менее тысячи. В самой нижней точке Третьего хаоса во всей галактике оставалось менее сотни червоточин, и насельники не вышли тогда с предложением ко всем воспользоваться их тайной системой. Если этого не случилось в то время, когда свет цивилизации, казалось, готов был полностью исчезнуть из большой линзы, то когда же? Нелепой представлялась сама мысль о том, что насельники вдруг примчатся спасать вас.

Список во многом привлекал и соблазнял своими масштабами. В нем содержалось более двух миллионов пар предполагаемых координат порталов, что давало около миллиона ходов, судя по всему, объединенных в гигантскую сеть. В эпоху расцвета Третьего комплекса, восемью тысячами лет ранее, существовало ровно 217 390 ходов, связывавших галактику воедино, и, насколько было известно, этот максимум так никогда и не был превзойден. Если насельнический список и в самом деле перечислял существующие порталы и артерии, то он обещал невиданные в истории галактики перемены: установление связи между двумя миллионами систем, многие из которых еще никогда не подключались к Меркатории, возможность попасть в любую точку галактики (самая далекая и бесконечно периферийная звезда оказывалась всего в десяти — двадцати годах пути от ближайшего портала), почти мгновенное возрождение (в масштабе, неслыханном за почти двенадцать миллиардов лет существования живучей, но периодически затухающей цивилизации) всеохватного галактического сообщества.

Фассин и почти все его коллеги-наблюдатели считали, что эта надежда несбыточна. Насельникам не было нужды демонстрировать какие-либо признаки того, что они пользуются червоточинами. Будучи насельниками, они, естественно, заявляли, что являются специалистами по технологии порталов и артерий и, конечно, ничуть не боятся пользоваться ходами, — просто не видят в них необходимости… а если они когда-то и были всерьез заняты постройкой червоточин, то эти дни давно миновали. В любом случае сам список (который имелся в библиотеках и хранилищах, был размножен за прошедшие сотни миллионов лет в неимоверных количествах и доступен любому, имеющему выход в базы данных) еще не был финальной точкой в этой истории — он только давал приближенные координаты двух миллионов газовых гигантов в двух миллионах систем. Требовалось определить более точное местоположение входов и выходов червоточин.