Алгебраист

– Убить остальных насельников, – сказал ему Люсеферус. Тулуэр наклонился к нему, поднеся руку к голове, – он, видимо, не расслышал. – УБИТЬ ОСТАЛЬНЫХ НАСЕЛЬНИКОВ! – прокричал Люсеферус. Он нажал кнопку, вделанную в подлокотник кресла, и алмазная заслонка разошлась. – Выведи нас отсюда, – сказал Люсеферус. – Предупреди планету: если не начнут сотрудничать, через три часа будут запущены ракеты с антивеществом. – Он посмотрел туда, где три представителя насельников неожиданно ускользнули из корабля. – И передай приказ на «Ненасытный» – эти три клоуна должны быть уничтожены.

– Сэр! – сказал Тулуэр. – А как насчет… заполнения магазинов?

Люсеферус не сразу понял, что Тулуэр говорит о людях, которыми бомбосбросы засеивают атмосферу Наскерона.

– Всех в расход.

Архимандрит Люсеферус включил коммуникатор своего э-костюма и предупредил «Ненасытный», чтобы его ждали. Он прошел мимо стонущих раненых к тамбуру и кораблю под ним. Стена охранников вокруг него ощетинилась конечностями в доспехах и зловещими выступами тел. Уже у самого тамбура его сбило с ног. Охранники пошатнулись, когда огромный корабль сотрясся от удара. Один из гигантов чуть не свалился на Люсеферуса, и лишь в последний момент ему удалось сохранить равновесие – его сервосистема жалобно взвыла.

– Это что еще? – спросил Люсеферус.

– Защита от повреждений включена, сэр, – услышал он голос из э-костюма. – Энергетический удар по всему кораблю, точно в центр. Диаметр около двух метров. Кроме того, удар по носовой части приблизительно в районе восьмидесятиметровой отметки. Носовая часть оторвана. Тот же самый энергетический профиль, что и в центральной части. Скорость света. Возможность предупреждения – ноль. Реактивные защитные системы ищут контрмеры против нового использования… пока что никаких новых атак, сэр.

– Связь, сэр, – сказал другой голос. – Насельники требуют возврата своих. Эти выстрелы были явно предупредительными.

Подбежал Тулуэр.

Люсеферус посмотрел на него.

– Верните им насельников, – сказал он адъютанту. – А потом уводите корабль. – Он широкими шагами направился к переходному тамбуру.

– А корабли с антивеществом, сэр?

– Пусть остаются на своих местах. Отсрочить ультиматум, пока не будет уведен «Люсеферус-семь».

– Так точно, сэр.

На сей раз архимандрит беспрепятственно прошел по тамбуру на флагман.

Час спустя побитый «Люсеферус VII», все еще борясь с притяжением планеты, выходил из ее гравитационного колодца. «Ненасытный» уже успел удалиться на полмиллиона километров и продолжал ускоряться. Архимандрита, который все еще трясся от гнева – даже в противоперегрузочном кресле, потому что весь позор и невыносимая оскорбительность того, что случилось, теперь в полной мере дошли до него, – наконец прорвало (эти трое тупоголовых насельников, шутов гороховых, им даже удалось бежать, их э-костюмы отразили или отбили все, что послал им вслед «Ненасытный», когда они выбрались с «Люсеферуса VII», и насельники исчезли, явно целые и невредимые, в вершинах туч), и он приказал немедленно привести в действие ультиматум, предъявленный им насельникам, а это означало, что один из кораблей, оснащенный боеголовками с антивеществом, должен выпустить снаряд в атмосферу планеты, показав тем самым всю серьезность их намерений.

Ответ последовал почти незамедлительно. Корабль с АВ-бомбами (каждый из двадцати кораблей – с бомбами АВ) исчез в неожиданной яростной вспышке узкого светового луча. Все боеголовки частично взорвались, хаотически реагируя с обычным веществом – обломками уничтоженных кораблей. Двадцать солнышек тускло вспыхнули вокруг Наскерона, словно ожерелье, загораясь, затухая, загораясь снова и медленно затухая опять.

Несколько мгновений спустя из набухших небес газового гиганта поднялась ракета, прошила вершины туч и через две минуты, невзирая на все отчаянные контрмеры, нашла «Люсеферус VII».

Фронт излучения вывел из строя сенсорные буферы «Ненасытного», на котором решили, что именно так и должна действовать боеголовка с антивеществом.

Последний сигнал с огромного корабля, прежде чем тот полностью рассыпался, превратившись в излучение и стремительную шрапнель, поступил от адъютанта Тулуэра, который спокойно информировал Люсеферуса, что архимандрит – сучье вымя.

* * *

Фассин Таак смотрел на родные звезды. Он почувствовал, что, даже невзирая на противоударный гель, в глазах его стоят слезы. Он отдыхал на обдуваемой ветрами платформе, над небольшим городом в вершинах туч вблизи Южной полярной области, всего в паре тысяч километров от неровной текучей границы с самым южным атмосферным поясом Наскерона.