Алгебраист

Там было около полутора страниц. Похоже на одно длинное уравнение или три-четыре уравнения покороче.

Он почувствовал волнение. Непонятно отчего ему пришло в голову, что это как-то связано с насельническим списком. Подробности ускользали от него, но он знал, что предмет его поисков – преобразование, которое считалось ключом к знаменитому списку, и, может быть (такая вероятность существовала), эти строки с инопланетными формулами имели отношение к преобразованию. Может быть, то, на что он смотрел, и было преобразование, хотя верилось в это с трудом.

Фассин пытался сообразить, что могут значить эти символы, но у него не получалось. Память газолета, с которой явно кто-то поработал, могла прежде содержать что-то, что указало бы верное направление, но теперь там ничего подобного не было.

Он вошел в городские сети данных, связался с библиотекой Экваториального университета и справился в их базе, специализирующейся на инопланетной математике. Выбрал два символа и отправил их на тестирование. Ответ пришел немедленно и содержал ссылки.

Материал, с которым он имел дело, был записан на интерпретори V, универсальной межвидовой системе записи, насчитывающей около двух миллиардов лет и созданной вопулдами (8ар, баб) на основании более ранних насельнических элементов. Он загрузил себе полный комплект программ перевода.

Ему пришлось остановиться и бросить взгляд поверх облаков. Нахлынула странная смесь эмоций.

Возможно, именно за этим его и послали, вот она – цель его поисков. Точнее, их поисков – он не должен забывать о полковнике Хазеренс. Вполне вероятно, что именно это он и искал все последние месяцы. И тем не менее, если Меркатория или по крайней мере юлюбисская ее часть надеялась спастись с помощью этого, такие надежды были тщетными. Он вернулся слишком поздно – вторжение уже произошло. Все кончено.

Но он, кажется, столько всего забыл! Что же с ним сделали воэны? Айсул был сильно ранен, но если не считать воздействия его целительной комы, то в умственном плане он казался (и сам утверждал, что был) абсолютно здоровым. Кверсер-и-Джанат, казалось, вообще не пострадали. Может, им просто повезло, а может, это было как-то связано с их истиннодвойничеством – этого Фассин не знал.

Но оставалось еще вот это – дешифровка, которая могла привести к чему-то важному. Пусть вторжение уже состоялось, но контратака была еще впереди, и в любом случае он мог сам оценивать происходящее. Он по-прежнему предпочел бы поделиться добытыми сведениями с запредельцами, если только в этом уравнении есть полезная информация.

Что-то сверкнуло в космическом пространстве на западе – далеко за вершинами облаков. Может быть, корабль.

Фассин вернулся к своему уравнению и набору программ-переводчиков. Он попытался применить одно к другому. В виртуальном пространстве, проецируемом искалеченным биоразумом газолета на его собственный, картинка разделилась, и рядом с оригиналом появилась копия уравнения. Фассин смотрел, как в копии меняются местами и модифицируются символы, обретая стандартную насельническую форму записи. Символы там и там мигали и высвечивались, окрашивались в различные цвета, казалось, увеличивались, а потом вновь становились в ряд среди остальных знаков, по мере того как близился ответ.

Это и в самом деле было уравнение. Благодаря чьим-то словам Фассину смутно казалось, что искомое будет частотой и сигналом или чем-то подобным, но на самом деле, мол, это не так. А если и так, то истинную природу искомого скрыли – и очень странным образом.

По обе стороны разделенной картинки вспыхнули и замигали несколько последних частей. А в конце, неторопливо мерцая, появился ответ.

Он равнялся нулю.

Фассин уставился на него – на них.

Нуль в стандартной насельнической системе записи представлял собой точку с короткой черточкой под ней. На интерпретори V нуль обозначался косой чертой. В конце оригинала, тоже неторопливо мерцая, стояла косая черта.

Точка с короткой черточкой под ней подмигнула ему с копии уравнения. Косая черта, разлегшись в конце оригинала, тоже неторопливо помигивала.

Фассин попробовал еще раз – результат тот же.

Он еще раз проверил картинку, снова извлек из нее скрытый код, – может, в первый раз системы процессора дали сбой.

Нет, никакой ошибки не было. Уравнение, которое он получил во второй раз, ничем не отличалось от первого. Но он и его решил на всякий случай.

Нуль.

Фассин рассмеялся. Он ощущал себя в противоударном геле внутри маленького стреловидного судна, его грудь и живот сотрясались. Внезапно ему было яркое видение: незнакомая планета, он стоит на скалистом берегу и ждет чего-то. Он перестал смеяться.

Нуль.

Итак, окончательный ответ – ничто. Он отправился на поиски в самый дальний угол галактики, а ответ все время был при нем и звучал так: «В жопу все». Только выражен был в математических терминах.

Он снова принялся смеяться.

Ну что ж.

Еще одна вспышка, и снова над вершинами облаков, почти точно на севере и высоко. Крохотные огоньки, разбросанные здесь и там, осветили небо внизу под чем-то, только что отразившим свет. Немного фиолетового. Потом белое.