Алгоритм

На стене что-то мелькнуло. Мужчина замер на секунду, но вскоре рассмотрел в полумраке над умывальником зеркало. Из мутного окошка смотрело чужое лицо. В свои сорок Марк выглядел стариком. На щеках и под глазами собрались морщины. Кожа казалась сухой и тонкой. Только острые скулы и волевой подбородок напоминали гордый немецкий профиль. Правую бровь рассекал шрам. Марк попытался вспомнить, где его получил, но память спасовала. Поражало другое. Бритую голову покрывала тонкая сеть линий и штришков – карта вскрытия. На лбу виднелся пробный надрез и короткий шов. Марк отшатнулся. Какого черта? Ведь он руководитель проекта. Для хирургических опытов есть тысячи простых людей, не имеющих представления о торсионных полях и пси-резонансе. Доктор Кронекер никогда не задумывался об этичности экспериментов над людьми. Выбора нет, на последних стадиях разработки подопытные крысы не помогут. Но попасть под нож самому? Зачем? Нельзя вскрывать череп ведущему специалисту!

Руки судорожно пробежались по карманам – ничего. Нужно срочно узнать время. К очередному совещанию должен быть готов отчет об аварии. Важно правильно подать информацию об ущербе и потерях, иначе совет директоров проголосует «против», а в кресло управляющего сядет мерзавец Круст. В халате ничего не нашлось. Тогда Марк бросился к терминалу. Длинные пальцы забегали по панели, в углу монитора показался календарь. 4 Апр. 2047. Короткая строчка выбила дыхание, сердце на мгновенье замерло. Четыре месяца. Кронекер готов был усомниться в школьной арифметике. Он думал, что провел сутки в беспамятстве, оказалось – месяцы в коме. Ноги стали подкашиваться, рука едва успела найти перила, доктор опустился на кровать. В голове закопошился ворох страхов и воспоминаний.

За это время могло произойти всё, что угодно. Нет сомнений, Круст уже во всю вертит советом. Но хватило ли ему ума закончить исследования? Ведь с аварией на лаборатории Б-1 работа наверняка остановилась. Потеряно множество оборудования, данные многомесячных опытов. Проект «Маяк» и вовсе должен быть заморожен. Или нет? Этот одержимый социопат вполне может наплевать на безопасность и продолжить. Последствия страшно даже представить. На лбу проступил холодный пот. Марк глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Нужно брать ситуацию под контроль. Срочно.

Скрипнула кровать, босые ноги зашлепали по полу. Маленькая дверь оказалась не заперта. За ней открылся пустой коридор: кое-как покрашенные стены, вереница бледных трубок под потолком и никакой мебели. Сходство с больницей усиливала вытертая клетчатая плитка под ногами. Марк знал, это не санаторий. Больше похоже на сборный пункт для подопытных. Самые мрачные опасения подтверждались. За палатой не наблюдали – вероятность выйти из глубокой комы исчезающе мала. Мимо потянулись одинаковые двери. Судя по плотности, за ними теснились такие же боксы. Первая камера показалась за поворотом возле выхода на лестницу. Пластиковый шарик медленно поворачивался из стороны в сторону, чтобы охватить весь коридор. Наверняка никто не смотрел сейчас в монитор на посту, но Марк решил не искушать судьбу, осторожно выглянул из-за угла. Когда крохотный глазок отвернулся, белый халат бесшумно мелькнул в проеме на лестничную площадку.

Широкая железная лестница тянется вверх. Спуска в подвал нет, между секциями вместо окна висит светильник – уровень находится под землей. Два пролета остались за спиной, впереди показалась металлическая дверь. Настоящая стальная броня с механическими запорами. Взломать такую можно разве-что силами ударной строительной бригады. Но Кронекер не стал простукивать обшивку, разбираться в механике, искать слабые узлы. Всё вышло куда сложнее. Тонкие руки одернули халат. На ходу застегивая пуговицы, доктор выбрался на последнюю ступень, и… костяшки пальцев постучали в сантиметровую сталь. Трижды – коротко, аристократично.

На вежливый призыв никто не ответил. Пришлось забарабанить настойчивее. Расчет оказался верным. Выберись за рамки здравого и ты недосягаем. По ту сторону что-то упало, зашуршало битым стеклом. Через несколько секунд за дверью послышались осторожные шаги. Смотровых отверстий и глазков в двери не было, её не планировали калиткой в квартиру. Марк кожей чувствовал замешательство сонного охранника, потревоженного среди ночной смены. Тяжело бедному, инструкций на такой случай нет – придётся думать головой. Наконец, с той стороны послышалось неуверенное «Кто там?».

– Профессор Петер Теласкус, – Марк старался говорить раздраженно.

– Кто?

– Вы паачему запираете ночную смену?! – Прибалтийский акцент давался нелегко.

– Э-эм… так ведь… – смятение за дверью нарастало.

– Немеедленно выпустите меня! – Протянул Марк.