Али-Баба и сорок разбойниц

— Мне не о чем более говорить с тобой, грязный иноземец! Поди прочь, пока я не позвала стражников…

Арно по-прежнему стоял на пороге ее дома, но Суфия уже прикидывала, что надо вскипятить чан воды, чтобы начисто отмыть те доски на пороге, которых касались его ноги.

О, как не хотелось уходить Арно! Он был уверен, что это лишь маска, что его жена по-прежнему до глупости предана ему, что она только и ждет того мига, когда он, натешившись чужими ласками, вернется в родные стены… И вот теперь, когда Лю Ли, его коварная Лю Ли, выжала его досуха, словно губку, он остался без дома. Без жены, без ласки. Остался тем, кем был долгих пять лет назад.

Что ж, каждого постигает наказание вполне соразмерное проступку. И глупы те, кто надеются этого наказания избежать…

* * *

Суфия еще скребла порог, решив не ограничиться лишь чаном горячей воды. Она скребла его ножом, потом точильным камнем, потом облила жгучим уксусом и вновь терла и терла. Доски совсем побелели, и только тогда девушка поняла, что можно более не тратить силы, чтобы вывести грязь и мерзость из дома.

— О, как я устала, — проговорила Суфия, омыв руки и смазывая их нежнейшим миндальным маслом.

Теперь девушка мечтала о том миге, когда она сможет спокойно присесть у огня и дождаться, пока согреется вода для чая. Ибо более всего на свете ей хотелось сейчас просто отдохнуть от нежданных гостей и подумать о том, что же будет с ее жизнью дальше. Но, как видно, судьбе было угодно, чтобы сегодняшний день стал днем желанных и нежеланных гостей. Ибо в тот миг, когда закипела вода, вновь скрипнула калитка.

— О Аллах милосердный! Если это опять пришел мой постылый муж, я оболью его кипятком!

Но в ответ раздался лишь тихий голосок.

— Что ты бормочешь, сестра? Я, должно быть, не вовремя?

Суфия обернулась на звук этого голоса. Она улыбнулась — ибо сейчас на пороге ее дома стояла Асия, сестра по несчастью.

— Входи, добрая моя сестричка… ты вовремя — я готовлю чай, крепкий чай с жасмином… вкуснейшая халва уже ждет нас… Надеюсь, ты не откажешься разделить со мной трапезу?

— С радостью, моя добрая Суфия. Мне надо столько рассказать тебе… А где это лучше сделать, как не за столом?

«О да, — подумала Суфия, с удовольствием посмотрев на округлую фигуру своей гостьи. — Я знаю, сестричка, что для тебя нет лучше беседы, чем беседа за щедро накрытым столом…»

— Присядь, Асия. Вот здесь совсем тихо, ветерок. Мы сможем с тобой спокойно поболтать… — И только сейчас Суфия увидела, что лицо ее «сестрички» освещает улыбка. — О Аллах, сестра! Ты улыбаешься, ты сменила свое черное платье! У тебя радость?

«И я, кажется, уже знаю какая… Ну, или догадываюсь…»

Конечно, первые же слова гостьи подтвердили опасения Суфии. О нет, не только опасения, но и радость.

— Да, моя прекрасная сестра! Как я рада, что ты столь мудра, как я рада тому дню, когда Джамиля рассказала мне про сим-сим!

— Но что случилось? Говори спокойно!

— Ко мне вернулся мой презренный Мехмет! И я его выгнала!

— Аллах милосердный! И ты с такой радостью говоришь об этом!

— Но как же мне не радоваться, сестричка! Ведь я отомщена! Та дрянь, что приворожила его, выгнала его прочь. А мне не нужна эта тряпка… Мне нужен мужчина, опора, сила… Я хочу любить его, а не презирать. Вот поэтому я выгнала его прочь, и побежала к Зульфие… Ты же знаешь, ее отец кади… Я объявила, что отныне свободна… так, как велит обычай…

— Знаю, моя добрая сестра! И что теперь?

— А теперь я могу ждать, когда ко мне посватается ученик моего отца! Он давно любит меня… Это мужчина достойный, отец его уважает. Он уже не раз говорил, что если бы не мое глупое замужество, то он бы спокойно поженил нас, а потом бы передал моему мужу свою мастерскую…

— Но ты, Асия? Ты любишь его?

— Знаешь, сестричка, наверное, я его еще не люблю… Но он хорош, умен… Он нравится мне…

— Я желаю тебе счастья, Асия… Должно быть, скоро наступит день, когда мы повеселимся на твоей свадьбе.

— Должно быть, да, моя добрая подружка… Но раньше, я готова спорить на сотню локтей драгоценного шелка, мы погуляем на твоей свадьбе!

— О чем ты, малышка?

— О Суфия… Значит, ты и сама еще не знаешь, что Али-Баба безумно любит тебя… думаю, он готов назвать тебя своей уже сейчас…

— Ну что ты говоришь, Асия?! — проговорила Суфия.

«Откуда девчонки узнали об этом?»

— Это не я говорю, сестричка! Это говорят его глаза. Он обожает тебя, он готов ради тебя свернуть горы… Не отвергай юношу, добрая моя сестра!

Суфия рассмеялась. И этот смех яснее всяких слов подсказал Асие, что ее сестра ни в коем случае не отвергнет влюбленного юношу.

Макама двадцать шестая

Медленно приходил в себя Али-Баба. Рядом в сладкой неге раскинулась Лайла.

«О Аллах, какое счастье, что матушка так и не успела спуститься! Она была бы просто изумлена… И чего доброго, заставила бы жениться на этой… этом…»

И осознание того, что он только что вновь поддался низменному зову этого прекрасного тела, что он изменил той, которую уже желал назвать своей женой, повергло его в пучину отчаяния.