Али. Жизнь

– Только посмотрите! – сказал однажды Кэннон молодому журналисту Джорджу Плимптону, когда мужчины наблюдали за спаррингом Клея в «Тренажерном зале на Пятой улице» в Майами. Клей наносил молниеносные джебы, скользя по рингу на пальцах ног, будто не знал, что тяжеловесам не пристало танцевать и наносить точечные удары. – Мне кажется, это ужасно. Этот номер не пройдет. У него нет шансов».

– Возможно, он победит с помощью своей скорости, – сказал Плимптон.

– Он словно пятый битл, – сказал Кэннон. – За исключением того, что Битлз не занимаются ерундой.

– А неплохое прозвище, – ответил Плимптон. – Пятый Битл.

– Все же не совсем точное, – заметил Кэннон. – Этот парень сплошные ужимки и пыль в глаза… Никакой честности.

Для таких журналистов, как Кэннон, Клей был игривым ребенком, не способным понять свою собственную неполноценность, компенсируя недостатки своими грандиозными иллюзиями, ребенком, который способен в один момент презирать взрослых, а в следующий – любить их. Подобное неприятие было распространено среди пожилых белых мужчин. Поворчав с Плимптоном, Кэннон подробнее развернул свою мысль в колонке: «Клей является ярким представителем поколения “Битлз”. Он вписывается в эту компанию раскрученных певцов, которых никто не слушает… парней с длинными грязными волосами и неопрятных девушек – студентов, танцующих обнаженными на подпольных вечеринках. Он выходец из этой компании бунтующих студентов, которые получают от папы чек каждый месяц, и художников, которые копируют этикетки суповых банок, и бездельников-серферов, которые отказываются работать. Он часть этого трендового культа скучающей молодежи».

Настоящие «Битлз» были в Майами, чтобы во второй раз посетить «Шоу Эда Салливана». Неделей ранее они появились на шоу в Нью-Йорке, исполнили пять песен перед визжащей живой аудиторией и 73 миллионами телезрителей. Во второй раз «Ливерпульская четверка» появилась на передаче вместе с боксерами Сонни Листоном и Джо Луисом, а также находчивым рекламщиком Гарольдом Конрадом, который был нанят для продвижения боя «Клей против Листона». Конрад утверждал, что ему принадлежала идея привести ребят с длинными грязными волосами в «Тренажерный зал на Пятой улице», чтобы посмотреть, что произойдет, когда они встретятся с Клеем. Конрад был легендой пиар-бизнеса, организатором десятков профессиональных боев, бесчисленных бродвейских шоу и, согласно легенде, первым кандидатом известного гангстера Багси Сигела на должность организатора зрелищ в ослепительном Лас-Вегасе. Этот взбаламученный парень с энергичным говором будто сошел со страниц рассказов Дэймона Раньона[15]. Он происходил из эпохи, когда люди верили, что нет предела тому, насколько ярче, быстрее, выше и громче станет мир, равно как и тому, сколько денег человек с головой на плечах мог на этом заработать. Конрад полагал, что у Клея и «Битлз» было достаточно общего, чтобы оправдать их появление в одной комнате: они были молодыми, свежими, самоуверенными.

Когда музыканты поднялись по ветхой деревянной лестнице в зал, они не застали там боксера. «Битлз» не привыкли ждать.

– Где Клей, будь он неладен? – спросил Ринго Старр.

Наконец, когда молодые англичане готовились уходить, объявился Клей.

– Привет, Битлз, – сказал он, разыгрывая сцену перед собравшейся в зале прессой. – Мы должны отыграть вместе пару концертов и разбогатеть.

Битлз тоже любили деньги, эта черта их объединяла.

– А ты не так глуп, как кажешься, – подшутил Клей над Ленноном.

– Я нет, а вот ты – да, – парировал Леннон.

Фотограф журнала «Life» Гарри Бенсон пригласил «Битлз» на ринг, где они притворились, будто они вчетвером сражаются против Кассиуса. После этого Бенсон выстроил «Битлз» в ряд, чтобы Клей изобразил удар, который сбивал их, словно костяшки домино.

Битлз, не привыкшие к тому, чтобы им указывали, что делать, не радовал подобный расклад. «Нас сделали похожими на мартышек», – пожаловался позже Леннон фотографу.

Для некоторых представителей прессы этот трюк послужил еще одним доказательством того, что Клей был фальшивкой без внутреннего содержания. Но правда была за Гарольдом Конрадом. Он вместе с молодыми репортерами в зале понимал, что американская культура меняется. Клей и «Битлз» были не только по-настоящему талантливы – они также явили миру нечто новое. Они были клоунами-бунтарями, удивительным гибридом, который сулил прибыль и пугал некоторых людей.

Вечером 14 января 1964 года Малкольм Икс, его жена Бетти и три их дочери полетели в Майами на семейный отпуск. Кассиус Клей оплатил их поездку и ждал семью Малкольма на своей машине у аэропорта.

У обоих мужчин были веские причины для беспокойства. Менее чем через шесть недель у Клея намечался самый серьезный бой в его жизни, а у Малкольма были еще более насущные проблемы. Недавно он поверил в слухи об Элайдже Мухаммаде и обвинил своего лидера в интимной связи с секретаршами. Мухаммад, в свою очередь, временно отстранил Малкольма от организации, предположительно из-за того, что Малкольм ослушался приказа не комментировать убийство Джона Кеннеди.