Альянс

– Не волнуйся, дорогая, всё будет хорошо. Потерпи ещё немного, – скорее для собственного успокоения сказал он. – Скоро доедем, тебя примет самый лучший доктор. Вот увидишь. Я там всех на уши подниму. Дорогая? Малышка, не молчи, – севшим от волнения голосом проговорил он.

Развернувшись, он увидел, что его жена сидит, прислонившись виском к стеклу. Бледная. Неподвижная. Только тяжело поднимавшаяся грудь выдавала в ней жизнь.

– Держись, милая… Держись и ты, малыш, – промолвил он и до упора вдавил педаль газа.

Третья бабочка: Пришествие

Окраина Нью-Йорка встретила Отто воем ветра с непроглядной пургой. Снежные хлопья на лету оборачивались кашицей и тяжёлыми гроздями липли к запотевшим стёклам его очков, а раскисшая бесцветная масса разъезжалась под ногами, заполняя туфли ледяной водой, хотя он этого уже не чувствовал. Глядя на адресную табличку, он в очередной раз вынул из кармана блокнот. Озябшие пальцы не слушались, и ему никак не удавалось найти нужную страницу. Хмурый прохожий в рваном пальто задел его плечом. Записная книжка шлёпнулась вниз страницами прямо под ноги худосочному мужчине. Несколько ног втоптали книжку в талый снег, прежде чем Отто успел за ней наклониться. Чернила поплыли. Теперь ни о каких самостоятельных поисках не могло быть и речи. Старик сунул вздувшийся блокнот обратно в карман и, прижимая ладонями к щекам хлябкий воротник лёгкого плаща, заторопился к едва видимому сквозь снегопад кафе.

Только оказавшись внутри, он понял, насколько сильно продрог – холод пробрался до самых костей, сковал суставы, обездвижил мышцы и теперь рвался наружу, разрывая одревесневшую старческую плоть. Отто подковылял к батарее, положил на неё ладони и отдёрнул с улыбкой. Горячо.

– Промозглый денёк, – сказала молодая официантка, не то приветствуя, не то справляясь о погоде.

– Не бог весть что, – ответил Отто, расстёгивая плащ непослушными пальцами.

– Высушить?

– А далеко ли отсюда клиника?

– В конце улицы.

– Тогда не стоит, благодарю. Чаю, пожалуйста. – Он повесил пальто на вешалку и уселся за столик, положив перед собой блокнот.

Большая часть записей в нём никуда не годилась. Адреса, номера телефонов, рабочие пометки – всё, что могло выручить его в незнакомом городе, превратилось в синие симметричные кляксы, непроизвольно напоминая Отто тесты Роршаха. Он поймал себя на мысли, что, листая страницы, уже давно не пытался разобрать написанное, а лишь подмечал свои ассоциации. Мельница. Бабочка. Дымящийся самолёт…

Самолёт. Всего каких-то три часа назад он был уверен, что тот развалится в воздухе, когда пилоты направили его в самую гущу грозового облака. Да, с погодой творилось что-то неладное, и над океаном, и на суше. Отто представил, как землю окутывает, точно пожирает, огромная туча, и его передёрнула волна холода, пробежавшая по спине. Он перелистнул страницу и сверху очередного пятна увидел надпись: «Хамелеон». Где-то здесь раньше был написан адрес. Кто бы мог подумать, что в свои годы он примет предложение возглавить частную психиатрическую клинику в США?

Отто поглядел на свои морщинистые руки. Какой чёрт его дёрнул лететь на край света? Разменивая седьмой десяток, он привык не принимать от судьбы подарков, и вот тебе пожалуйста, как какой-то амбициозный мальчишка, оставил успешную частную практику ради высокой должности. А давно ли он был мальчишкой? Казалось, ещё вчера он садился в самолёт юнцом, и молодость пронеслась вместе с ним на всех парах сквозь этот злосчастный грозовой фронт, вынырнув в заснеженное небо Нью-Йорка изборождённой молниями морщин. Как стремительно ушло время.

Он посмотрел на улицу сквозь своё ставшее вдруг незнакомым отражение в стекле. За окном собирался туман, облизывая углы и стёкла соседних зданий, подступая к самой двери этого уютного заведения. Казалось, он вот-вот ворвётся внутрь.

– Ваш чай. – Официантка поставила перед ним чашку и небольшой керамический чайник. – Что-нибудь ещё?

– Нет, благодарю.

– Знаете, у вас очень странный акцент. Вы ведь не американец?

– Этого ещё не хватало.

– Европа?

– Не совсем…

Дверь распахнулась, и в кафе шагнул настоящий великан – ему пришлось наклониться, чтобы попасть внутрь. Стряхивая с плеч хлопья снега, лавинами слетавшие на пол, он двинулся мимо плотных рядов диванчиков, на ходу одёргивая пальто и высвобождая из складок остатки подтаявшей снежной массы. Когда он проходил мимо, Отто со своими почти двумя метрами роста почувствовал себя совсем коротышкой – до того уж незнакомец был огромен.

Официантка прервала разговор и тут же подлетела к великану.

Отто впервые как следует её разглядел: прекрасная девушка, естественная в своей красоте, без татуировок на спине, без металла в носу, без всего, что могло испортить эту естественность. А незнакомец на неё не взглянул, просто заказал кофе, игнорируя даже её бёдра, маняще покачивающиеся под шерстяными легинсами в снежинку. Отто проводил девушку взглядом. В подобные моменты ему казалось, что он не так уж и стар.