Альянс мусорщиков

Казалось, прошло много времени, прежде чем я услышала, как закашляли моторы и «Дух Нью-Йорка» двинулся с места. Когда мы отошли от берега, возник небольшой крен и колебания, словно корабль развернулся, затем все успокоилось. Я посмотрела через окно на восток и увидела, что поднимающееся солнце соперничает с огнями Нью-Йорка и добавляет красных красок небу.

Открылась дверь. Я взглянула на нее, ожидая, что войдет Доннел, но появился Жюльен. Я поспешно встала между ним и бесчувственным, беспомощным Тэдом, поднеся руку к ножу на поясе.

— Чего ты хочешь? — спросила я.

— Я хочу извиниться, — ответил Жюльен. — На крыше я отреагировал неправильно, но это можно понять. У всех нас есть причина ненавидеть имя Таддеуса Уоллама-Крейна. Но последующему моему поведению нет оправдания. Напиваясь, я делал глупости и прежде, но на этот раз зашел слишком далеко.

Я понятия не имела, сожалеет он искренне или просто говорит все это, думая, что извинения помогут ему сохранить положение офицера, поэтому при ответе постаралась придерживаться абсолютно нейтрального тона.

— Спасибо за извинения. Если алкоголь так плохо на тебя влияет…

— Я знаю! — перебил меня Жюльен и поднял руки, словно сдаваясь. — Тебе ни к чему напоминать об этом, потому что последние несколько дней я и сам твержу себе то же. Марша сменила мою личную метку на поясе на бутылку около года назад.

Он скривился.

— Я знал, этот знак подтверждает, что, по мнению людей, не я контролирую выпивку, а она — меня. Я придумывал для себя отговорки и притворялся, будто метка несправедлива. Больше нельзя ими прикрываться. Я должен буду…

Дверь снова открылась, на этот раз зашел Лютер. Он посмотрел на Жюльена.

— Что ты здесь делаешь? Доннел велел тебе держаться подальше от Блейз и иномирцев.

Жюльен пробормотал ругательство и вышел. Лютер бросил на него раздраженный взгляд и придвинулся на шаг ко мне.

— Я до ужаса беспокоился за тебя, Блейз. Хаос знает, о чем думал Доннел, отпуская тебя на реку одну с этой пиявкой.

Я сама довольно часто использовала слово «пиявка», но возненавидела его сейчас в устах Лютера. Мы звали так иномирцев, потому что они забирали вещи, ничего не давая взамен. Возможно, мы помогли Тэду едой и убежищем, но и он много сделал для нас.

— В любом случае, сейчас я здесь, — продолжал Лютер. — Пока тебя не было, я разобрался с проблемой руководства охотничьей группой. Моя группа сработала очень удачно, и теперь все знают, что я прекрасный лидер.

Я совершенно позабыла о вопросе главенства Лютера в охотничьей группе. Похоже, тактика Мачико дать парню лучший участок сработала, или же я была немилосердна и Лютер действительно оказался блестящим руководителем.

— Рада это слышать, — вежливо сказала я.

— Теперь мы можем пожениться. По пути сюда я пытался поговорить с Доннелом о наших свадебных планах, но он сказал, что все вопросы твоего брака нужно обсуждать с тобой, а не с ним.

Свадебные планы? Хаос, из-за всего произошедшего я совершенно забыла о высокомерном решении Лютера на мне жениться.

— Думаю, послезавтра — прекрасный день для свадьбы, — заявил Лютер. — Чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше.

Я рассердилась, как Лютер назвал Тэда пиявкой, и возмутилась его предположением, что ему достаточно сказать слово, и я с радостью за него выйду.

— Ты не забыл ни о чем важном?

Лютер, похоже, пришел в замешательство.

— Я не знаю, что еще должно произойти послезавтра.

Я вздохнула.

— Ты сказал, что женишься на мне, но не спросил мое мнение по этому поводу. А вот если бы потрудился, я бы сказала, что не хочу за тебя выходить.

Он совершенно растерялся.

— О чем ты говоришь? Я знаю, ты меня любишь, Блейз. В пятнадцать лет ты все время смотрела на меня и…

Я поспешила его прервать.

— Я знаю, что глупо сходила от тебя с ума, но полностью излечилась от этого и не хочу быть твоей женой.

Лютер нахмурился.

— Ты же не всерьез. Ты должна выйти за меня. Тебе нужен тот, кто о тебе позаботится, а я хочу занять место отца и стать заместителем главы альянса.

— Я не заметила, чтобы ты позаботился обо мне на крыше, — сказала я.

Хмурое настроение Лютера перешло в злость.

— Это совершенно несправедливо. Если бы Жюльен попытался причинить тебе вред, я бы что-нибудь сделал. Сейчас я ведь выкинул его отсюда?

— Кажется, да, — недовольно признала я. — Но дело в том, что я выхожу замуж не только затем, чтобы обо мне заботились. Я намерена сама себя защищать.

Лютер посмотрел на меня с видом оскорбленного достоинства.

— Мы поговорим об этом позже, когда ты будешь в более разумном настроении.

— Нет, не поговорим, — ответила я. — Нам не о чем говорить. Я повторяю в третий и последний раз, Лютер. Я не хочу выходить за тебя. И не выйду. Я не согласилась бы на это, даже будь ты последним мужчиной в Нью-Йорке. Теперь ты примешь мое решение, или я должна написать отказ крупными буквами на стене зала, чтобы его прочитали все?