Алиенора Аквитанская

А Людовик и Алиенора в конце осени вместе отправились в Аквитанию с внушительной свитой, состоявшей из прелатов и баронов — как аквитанских, так и французских, поскольку среди них были как Жоффруа де Ранкон и Гуго де Лузиньян, так и Тьерри Галеран и Ги де Гарланд. Некоторые видели в этом признак сближения короля и королевы; другие, более искушенные, только качали головой, утверждая, что в этой поездке королевскую чету в последний раз видят вместе. После смерти Сугерия пропасть между Людовиком и Алиенорой лишь углублялась. На Рождество они вместе собирали двор в Лиможе, затем, на Сретение, в Сен-Жан д'Анжели; почти повсюду в тех владениях и замках, которые были под властью Алиеноры, французов заменяли аквитанцами. Затем супруги отправились в Божанси, где провели последние мгновения совместной жизни. В самом деле, собор под началом архиепископа Сансского признал недействительным их брак, заключенный в Бордо пятнадцать лет тому назад.

Алиенора попрощалась и объявила, что хочет немедленно вернуться в свои личные владения, которые по обычаю были ей возвращены. И немедленно, в сопровождении нескольких приближенных, отправилась в Пуатье.

Был первый день весны, 21 марта 1152 г. Лето еще не наступило, когда французский двор узнал ошеломляющую новость: Алиенора снова вышла замуж; она стала женой Генриха План-тагенета, графа Анжуйского и герцога Нормандского.

VIII Генрих Плантагенет

И чтобы донну молодой считали,

Достойный чтить ей подаю совет

И отстранять все подлое подале —

Не наносить своей же чести вред[12].

Бертран де Борн

На обратном пути в Пуатье Алиенора, наверное, испытала тот ужас, какой испытывает лань, затравленная сворой собак во время охоты, или девушка, которую преследуют великаны из бретонских сказок.

По окончании собора она, взяв с собой лишь небольшую свиту, направилась в Блуа. В окрестностях города царило оживление, поскольку наступало вербное воскресенье, и все готовились к празднику: с деревьев срезали ветви, чтобы нести их в руках и украшать фасады домов, стоявших вдоль пути процессии. Алиенора, наверное, собралась остановиться в одном из монастырей города, Сен-Ломере или каком-нибудь еще, но каким-то образом ее предупредили о грозящей опасности: возможно, это стало известным из разговоров людей из замка с кем-то из ее свиты, а возможно, об этом говорило присутствие большого количества вооруженных людей вокруг замка, выстроенного графом Блуа, за которым осталось не слишком лестное прозвище — Тибо Обманщик. Так или иначе, но она узнала, что молодой граф, в то время живший в замке и также носивший имя Тибо, собрался силой ее похитить, чтобы сделать своей женой. Не давая себе труда возмутиться дерзостью этого младшего сына в семье (Тибо был вторым сыном того самого Тибо Шампанского, с которым у нее было столкновение из-за брака ее сестры), Алиенора среди ночи дала своей свите сигнал трогаться в путь и при свете луны покинула Блуа, при этом, наверное, сказав себе, что этого Тибо прозовут Тибо Обманутым.

Но ее злоключения на этом не закончились. Теперь она стала осторожной и, наверное, выслала вперед в качестве разведчиков нескольких оруженосцев, поскольку ее предупредили о том, что в Пор-де-Пиль, где она намеревалась перебраться через Крез, ее ждет настоящая засада. Пришлось снова менять маршрут. Она решила вброд перейти Вьенну ниже слияния рек и как можно быстрее добраться до Пуатье, чьи надежные стены выросли, наконец, перед ней незадолго до Пасхи, которую молодая герцогиня могла отпраздновать там в полной безопасности.

Оказавшись в Пуатье, Алиенора смогла посмеяться над этим двойным приключением. И кто же это посмел сплести заговор против нее и попытаться захватить ее в Пор-де-Пиле? Молодой Жоффруа Анжуйский, да еще к тому же младший отпрыск в семье! Он был вторым сыном злополучного Жоффруа Красивого, скончавшегося незадолго перед этим; этот шестнадцатилетний мальчик был совсем не прочь получить отцовское наследство, но старший брат явно не собирался с ним делиться.

Таким образом, на пути между Божанси и Пуатье бывшая королева Франции дважды чуть было не попалась в западню. А что было бы с ней, если бы ей пришлось, управляя своими владениями, постоянно сталкиваясь с беспокойными вассалами, выступать в поход против самых непокорных?

В течение этого праздничного апреля — потому что пуате-винский город расстарался ради своей вновь обретенной герцогини — постоянно сновали взад и вперед таинственные гонцы. И, когда весна была в самом расцвете, утром 18 мая, колокола собора святого Петра оглушительно зазвонили, возвещая всему миру, что Алиенора, герцогиня Аквитании и графиня Пуату, стала графиней Анжуйской и герцогиней Нормандской.

К венчанию готовились тайно, и сама свадьба была не такой великолепной, какая приличествовала бы рангу новобрачных.