Алина Покровская. Дорога цветов

Увы, все оказалось не совсем так… Но, признаюсь, в какой-то степени постепенно, по мере того, как писалась книга, обрадовало меня, подарив возможность дать простор собственной памяти, пробудить в ней то, что казалось давно уснувшим. И – провоцирующей на безграничные фантазии возможностью еще раз просмотреть мысленно (и главное – эмоционально!) на то, что было создано этой актрисой. И оказалось внезапно, что память сохранила практически все, что проживалось в спектаклях и в фильмах, которые довелось видеть. Более того, отдельные эпизоды вставали перед глазами в таких подробностях, как костюмы, прически, жесты, мизансцены. Удивительно устроена все-таки наша память – в ней хранится гораздо больше, чем нам кажется…

В телевизионной передаче десятилетней давности мелькали одна за другой фотографии детства, семьи, фрагменты спектаклей разных лет – и каждый, самый небольшой момент того или иного спектакля пробуждал в памяти целое, роль в ее полном объеме. А фотографии одаривали впечатлениями от постепенно взрослеющего лица, становящегося все более и более схожим с тем, что я увидела более полувека назад впервые и запомнила навсегда.

Словно возрожденное время повернуло вспять, пробуждая мысль, чувство и позволяя пережить заново то, что пережилось когда-то. Только уже с опытом прошедших лет и десятилетий, а значит – острее, ярче, потому что это было и мое время, и время многих из тех, кто возьмет в руки эту книгу.

Как же причудливо устроена наша память, позволяющая возвращаться туда, куда нельзя вернуться! Тысячу раз прав был Жан Поль Рихтер, немецкий писатель-сентименталист, признанный преромантиком, провозгласивший: «Воспоминание – это единственный рай, из которого мы не можем быть изгнаны».

Очень важным оказалось для меня то, что удалось не просто пересмотреть фильмы, запечатленные на пленку и фотографии фрагменты спектаклей разных лет, вновь вернуться к идущим сегодня на сцене Центрального академического театра Российской Армии спектаклям с участием Алины Станиславовны, но позволить ассоциациям, на первый взгляд далеко отходить от творческого пути актрисы.

А на самом деле – вовсе не так далеко, потому что любая работа артиста, если она вызывает в тебе ассоциации, заставляя задумываться не только над конкретным характером персонажа, но и заглянуть в его исток с неразгадываемой загадкой: знал ли артист об этом или сумел проникнуть интуитивно – возбуждает повышенный интерес. И тогда приходят фантазии, может быть, самые причудливые…

Возвращаясь к увиденному «обходными», но необходимыми путями. Из контекста всего вышенаписанного четко видно, с работами этой актрисы подобное происходит почти постоянно. Потому что Алина Покровская – человек своего времени, глубоко впитавший ценности и духовные ориентиры прежних времен, словно пропустивший через свое «я» в равной мере культурные и исторические традиции, сформированные в неустанном стремлении к совершенствованию; опыт общения с книгой, музыкой, картинами; восприятие людей и жизни доброжелательно и открыто вопреки любым обстоятельствам.

В последний февральский день 2020 года Алина Станиславовна Покровская праздновала свой 80-летний юбилей. Поверить в эту цифру просто невозможно! Она отмечала свой день рождения на сцене, играя спектакль «Дом под снос» с Сергеем Колесниковым. А потом были поздравления. И вновь все повторялось, как всегда.

Николай Лазарев, выйдя на сцену перед началом спектакля, чтобы поздравить Покровскую, сразу оговорился: Алина Станиславовна непременно будет его ругать за то, что он сейчас хочет сказать много слов искреннего восхищения ею как актрисой и как человеком. Она очень просила его этого не делать, но, глубоко ее уважая, он все равно не смог удержаться…

Может быть, это снова мои фантазии, но не могу отделаться от ощущения, что в серьезной мере названные характерные черты актрисы и женщины определены и принадлежностью к определенному поколению, и войной, которую Алина Покровская встретила в младенческом возрасте и вынуждена была расти в сложных условиях эвакуации, постоянных гастрольных поездок матери. Мы не так уж много, в сущности, знаем о ее поколении – самых маленьких детей в годы войны, потому что их воспоминания смутны, если каким-то чудом сохранились вообще. Но невольно вспоминаются строки Давида Самойлова, попавшего на фронт Великой Отечественной юношей:

И это все в меня запало,
И лишь потом во мне очнулось.

Легко допустить, что и то неосознанное, пережитое в очень раннем возрасте, постепенно, с взрослением медленно пробуждалось в человеке, а из смутных всполохов памяти о каком-то не слишком значительном событии, поступке взрослого или ровесников, невольно запомнившихся по случайным причинам не совсем понятных диалогов, «очнулось» и привело к определившимся чертам нечто, сформировавшееся в «портрет личности».