Алина в Стране Чудес

"Так-то лучше" — подумала я, облегчённо вздохнула и покинула надёжное убежище за спиной лесника. Но, как тут же выяснилось, расслабилась я рановато.

— Вижу, ты уже поймал ведьму, — удовлетворённо произнёс сотник, глядя на меня с нескрываемой брезгливостью. — Властительница Окостенелла послала нас за ней, заметив её появление с помощью магического зеркала. Она приказала мне доставить ведьму живой или мёртвой, так что если у тебя в доме мало еды, мы можем забрать только голову этой твари, а всё остальное оставить тебе. Вырезка и филе из неё будут не слишком хорошими, но холодец получится. — Он повторно ощупал зенками мою стройную худощавую фигурку, его бойцы мерзко расхохотались, а мне захотелось дать в рожу этому небритому солдафону в стальной будёновке и в пеньюаре из железного кружева — я тут же дала себе страшную клятву, что повешу его, как только стану королевой.

Однако Причесах оказался на высоте, невзирая на явное неравенство сил, — и почему такие парни не водятся в моем мире?

— Она не ведьма, — невозмутимо сказал он, снова кладя руку на топорище — как бы ненароком. — Её зовут Активиа Отданон — она дочь одного из горских князей.

— Э-э-э… — на квадратном лице сотника отразились обуревавшие его сомнения. Он, похоже, очень неплохо знал, кто такие Отданоны, и так же хорошо знал, на что способен страж Рощи Порталов — в эту секунду я уже ничуть не сомневалась в том, что Причесах действительно расчленил топором змею, с трудом протискивающуюся в туннель метрополитена. — А… Не ведьма? Но ведь магесса Окостенелла никогда не ошибается… И почему девушка из клана Отданонов так странно одета, и… И как она здесь оказалась? До границы много дней пути через лес и пустыню!

Руки его воинов медленно потянулись к мечам — атмосфера накалялась и становилась предгрозовой. Но мой страж и глазом не моргнул.

— Ты слышал о Тупом Облаке? — спросил он насупившегося сотника.

— Слыхал, — нехотя буркнул тот. — Такое облако накрыло сторожевой форпост Форт-Эль — там, в предгорьях. Среди тамошнего гарнизона не было настоящих боевых магов, и защитники сильно пострадали — многие из них до сих пор не отличают по вкусу грубое гномье пиво от тонкого эльфийского вина.

— Ну вот, — резюмировал Причесах, — в этом-то всё и дело. Благородная Активиа попала под массированную магическую атаку — месяц назад летуны-шустрики рассказывали, что Тупые Облака висели над пограничными горами целыми стаями.

Я так и ахнула — про себя, конечно. Ну надо же — второй раз попала в масть: и с именем, и с происхождением моей якобы амнезии. Вот это везуха — не, я точно Избранная!

— Было такое дело, — хрипло подтвердил один из воинов, остальные молча кивнули. Сотник промолчал.

— Аура у этой девушки, — лесник посмотрел на меня, — ущербная. — Я хотела было возмутиться, но вовремя прикусила язык. Перспектива отправиться к этой Охренелле — или как её там? — в виде головы профессора Доуэля мне совсем не улыбалась, и во избежание такого развития сюжета я согласна была признать себя не только моральной уродкой, но даже калекой на протезе. — Хвала небу, что леди Активиа вообще осталась жива и не попала в лапы слуг Вам-Кир-Дыка. ("О, уже и "леди" назвали — приятно. Куда приятнее, чем схожее по звучанию словечко, которым так любят награждать женщин эти козлы-мужики в том мире, который я покинула — надеюсь, навсегда" — подумала я).

— Насчёт её одежды, — продолжал Причесах, — неужели ты думаешь, сотник, что ей надо было пускаться в долгий и опасный путь в изящном бальном платье? А что она прошла лес и пустыню невредимой — магическое свечение ауры у леди Активии приглушено, вот её и не заметили ни песчаники, ни древесники. Боги бывают милостивы к красивым девушкам.

Я готова была расцеловать этого истребителя лярв. Мало того, что он назвал меня "леди" и "красивой девушкой", так он ещё (уж не знаю, вольно или невольно) выстроил для меня очень стройную легенду, которой мне теперь оставалось только придерживаться. И его доводы, похоже, убедили вожака этих конных бандюганов — или хотя бы основательно уменьшили его нездоровое желание ампутировать мне голову. И верно, в приклеенном ко мне взгляде сотника появилось некоторое уважение. Но я всё равно его, гада, повешу, когда стану королевой…

Наступила минута молчания, прерываемая только всхрапыванием переступавших с ноги на ногу лошадей и позвякиванием сбруи. Сотник напряжённо обдумывал ситуацию — видно было, как у него под шлемом мысли с натугой протискиваются по извилинам. Думай, думай, дуболом хренов…

— Но, — выдавил он наконец (я злорадно отметила, что гонору у головореза здорово поубавилось), — у меня приказ… Властительница Окостенелла не прощает неповиновения! Она поразит меня мужским бессилием, — в голосе сотника прорезались жалобные нотки, — а я только что привёз из набега юную пленницу и ещё не успел толком ею насладиться! Да мне лучше принять смерть от твоего топора, чем…