Алиса Длинные Ноги

Я поняла своё предназначение в Вашем прогорклом – сало на сковороде ему подобно — Мире!

Моя задача – нести Свет просвещения, розовую воду Науки в тёмные Дворцы и разваливающиеся лачуги с недоразвитыми гномами.

Чёрт испытывал меня, издевался с сарказмом матроса с «Титаника», забросил в дурной Мир с неграмотными развращенными крестьянками, некультурными гномами, бесстыжими русалками, – полушка вам цена в голубином парке имени Рокосовского!

Лукавый надеялся, что я сгину в пучине разврата, безобразного, покроюсь холодной коростой, а в каждом коридоре меня испытают резиновой плеткой некультурные любители абсента.

Выдюжу назло чёрту, преодолею; высокой нравственностью разобью тьму, грудью… проложу Вам дорогу к арифметике и чистописанию; обучу грамматике Магницкого – комар нос сломает на запятых и квадратных корнях.

По полям, по лесам открою избы-читальни с усатыми учителями – ликвидаторами безграмотности!

Ты, беспутная девица, узнаешь, что высшая цель девушки – служить нравственности, а пик восторга – не водка и не барахтанье в сене со злоумышленником, а ожидание в кресле начала симфонического концерта – соловьям в уши!

Мужчина – защитник, добытчик, остроумный атлет с чувством юмора, без моральных и нравственных проблем, великодушный, знаток искусств, отличный танцор, певец, архитектор человеческих душ, тело настоящего мужчины – библиотека.

Предназначение девушки – скромно потупив очи поднебесные – сидеть с книжкой на скамейке в саду – попа не прилипнет… ИЫЫЫХ! Опять — нехорошее из ротика моего кораллового, пуси-муси ротик… за пианинами, роялями, арфами!

Девушка – чистота, балет, поэзия, живопись, вокал, но никак не грязные ноги, недоразвитые с невидимыми копытами, потому что крестьянки блудом чёрту служат!

Посмотри на мои длинные ножки – алебастр, бархат!

Твои ноги – не видно их под сарафаном лжи и порока – мускулистые, рабочие, подобными ногами стучать в двери ада!

Наберись женственности, батрачка с шестеренками вместо нравственности!

Обучу тебя политесу, латинской грамоте, обязательному французскому языку – не на ужасного краснощекого мертвеца станешь похожа, а на изнеженную бледнолицую танцовщицу вдову.

Отхлынет кровь от ягодиц, зальёт полушария мозга, а не другие полушария, имя которым – Вздыбленность!

Сдашь экзамен по польской культурологии и музыковедению, я тебя приму наложницей — перелистывать нотные листы, когда я кометой Галлея блистаю за белым роялем «Шнайдерман»!

Удивительный случай недавно произошел со мной на Сенной площади, где крестьянку молодую – виноград в её глазах — наказывали за продажу волосяных носков в армию; армия у нас – ОГОГО! конокрадов не берут, но поэтике младших офицеров следует обучить.

Ко мне подходит графиня Антакольская Светлана Игоревна – умнейшая девушка, отличница по всем наукам, даже в шарме преуспела, восхитительница.

Бросила на меня прискорбный взгляд балерины на букет роз и произнесла с бальзаковским придыханием на каждой букве:

«Нет, я решительно не понимаю, почему Солнце не светит ночью!

Все люди – даже развязные извозчики – обязаны, понимаете меня, мон ами, графиня Алиса Антоновна, даже приказчики с усами-змеями обязаны в едином хороводе загадать мечту – чтобы Солнце вставало с постели ровно в полдень и не угасало всю ночь, а почивало лишь минутку, когда перелётные снегири поднимаются к золотым Звездам на лазурном небосводе!»

Произнесла, отряхнула снег с бархатных стокилограммовых ресниц, и пошла в никуда, сопровождаемая лучшими франтами и эстетами города Санкт-Петербург – завидная свита, и у каждого кадык, величиной с гору Фудзияма.

Ты, черноземка, не изъяснишься красиво, никогда не возвысишься до полёта шмеля, забитая лаптями и горшками с лошадиной требухой.

Я пошучу, обольщу тебя юмором, а ты не поймешь с завязанным умом:

«Baba a semй des pois et dit — GO!»

Не поняла? разнузданная повелительница пошлости с грязными халатами вместо пододеяльника!

Комкаешь в потных ладошках грязь, а в глазах – блуд и желание напиться фиолетового крепкого вина, найти блудливого мужика и станцевать с ним мужика Камаринского – плесень ты, потому что необразованная!

ХМ! Изъясняюсь на непонятном языке – влияние вашего ватного Мира, будто в сахарной вате живу, труб фабричных не видно, а сахар разливается в воздухе, окутывает, навевает дурные мысли о непристойных словах, и слова вылетают непотребные, пробиваются сквозь платиновый щит моей морали; не виновата я, следовательно – непорочна, оттого, что словами лукавый играет, дурные фразы в мой восхитительный эклерный ротик подбрасывает.

Нет надобности себя хулить – много недостатков вокруг: земля, развороченная кровавой раной, мужицкая баба рот раскрыла, словно поёт, но откуда у невежи голос оперный, если об октавах не имеет понятия, лодка прохудившаяся?

Что стоишь, холопка, будто тебя на сахарный тростник насадили вместе с петушком?

Беги, доложи своему барину – Королю, графу, князю, – что я изволила прибыть в ваш тухлый, необразованный Мир – сапожная вакса у вас вместо земли.