Алиса, Джейн и фисташки

Химичка чуть-чуть хихикнула, а затем кашлянула. Какое притворство, однако! Цветана нахмурилась. Как-то не слишком удачно пошутил молодой человек. Она с мольбой окинула взглядом учительскую: большой деревянный шкаф, набитый непонятными книжками и грамотами, боязливо сползающий на пол хлорофитум в подвесном кашпо. Кажется, он тоже хотел поскорее сбежать отсюда. Нет, даже здравомыслие не помогало девушке поднять настроение.

– Знаешь, о чем я подумал? – математик как ни в чем не бывало по-свойски развалился на стуле, завертев в руках ручку. Ему и дела не было до переживаний Цветаны.

– О чем? – девушка хотела уйти, но осталась. Ей всегда было интересно узнать о думах других людей.

– Будь я магом, то превратил бы всех учеников в тыковки и поливал, чтобы умственно росли. А как только они наберутся разуму, снова вернул бы им прежний вид. Здорово же? Занятная модернизация учебного процесса, жаль неосуществимая, – Владислав мечтательно погрыз кончик ручки, глядя куда-то в сторону.

От этих слов у химички сползли с носа очки, а Цветана чуть не расхохоталась. А что, и впрямь хорошая идея. Зато нервы будут в порядке.

– Что за безнравственные мысли! – Марианна Павловна выглядывала из-за горы тетрадей, будто грозовая туча. – Это тебя нужно превратить в тыковку и поливать целыми днями… Шутник! И вообще, хватит просиживать в учительской штаны до дыр и красоваться перед девицами, – химичка снова опять как-то нехорошо зыркнула на Цветану, а затем перевела свой взгляд на Владислава:

– Скоро звонок. Не будь ты моим племянником…

– Выгнали бы из школы, тетушка? – весело подмигнул молодой человек своей тете.

Марианна Павловна только вздохнула. Ох уж эти племянники! Вздохнула и Цветана. Ох уж эта школа!

* * *

Ноябрьское утро тянулось будто мягкая, незатвердевшая глина. Держа в руках учебник, Цветана внимательно следила за строчками, которые вслух произносили шестиклассники. Серость и легкий вальс снежинок за окном словно усыпляли учеников: они сидели со скучными, понурыми лицами, без всякого интереса к уроку. Кто-то откровенно зевал, кто-то заворачивал страницы учебника в складочку, и лишь некоторые были вовлечены в ученический процесс, а может всего лишь делали вид.

После того, как одна из учениц закончила читать свою строчку, в классе воцарилось неожиданное молчание. Оно немного сбило с толку молодую учительницу, которая надеялась услышать голос ученика.

– Никаноров, теперь твоя очередь.

Голос Цветаны тихо скользнул по классу, настолько тихо, что ответа не последовало. Белобрысый мальчик на последней парте храпел на своем пенале, его правая рука плетью повисла вдоль стула, а пальцы легонько сжимали ручку.

– Никаноров!

Он вздрогнул. Ручка со звонким отзвуком упала на паркет. Этот отзвук разнесся по всему классу, и подхватившие его полусонные зевающие ученики стали понемногу просыпаться и устало поворачивать головы туда, откуда он появился. Даже сам соня проснулся и поднял свою всклоченную голову от пенала.

– У меня складывается впечатление, будто тебя бросили в Тартар вместе с циклопами. Федя, ты в курсе, что у нас урок? – Цветана недовольно топнула ножкой под столом, выглядывая нерадивого ученика за лицами его одноклассников.

– Какой Тар-рар? – У бедного Феди заплетался язык то ли от страха перед циклопами, то ли от недосыпа на уроке английского. Он с трудом понимал, чего от него ждут.

– Читай третий абзац! – недовольно толкнув одноклассника, зашипела девочка в белой блузке. Ее звали Сима, она хорошо училась и терпеть не могла оболтуса, с которым ее посадили. Он ковырялся в носу и спал на уроках, застревая в своей неведомой Вселенной, из которой девочке вечно приходилось его оттуда вытаскивать.

– А-а-а! – дошло наконец до мальчика, и он взялся за учебник.

– Никаноров, тебя еще долго ждать? – заволновалась учительница. – За это время я уже успею состариться.

– Ха-ва-ю, – лениво и по слогам произнес ученик, глядя в книгу. И вообще, английский был ему не особо интересен, нежели физкультура. Вот где можно было вдоволь порезвиться и поиграть в футбол вместо унылых посиделок за партами.

– Что?! – Цветана чуть было не подпрыгнула на стуле, будто ее ущипнул индюк. – Повтори еще раз, только четче.

– Хаваю! – бодро отозвался мальчик и улыбнулся. Вот теперь учительница точно будет довольна и отстанет от него.

По классу стали разбегаться короткие и едва слышные смешки. Это означало, что дети окончательно проснулись. Губы бедной учительницы задрожали, будто липовые листочки на сильном ветру, а маленькие пальчики нервно заскоблили гладкую обложку учебника, который с издевкой вопрошал: «How are you?»5 Казалось, она сейчас точно выпрыгнет из своего кресла до потолка.