Алиса, Джейн и фисташки

Стефан хлопал в ладоши и называл племянника «этаким Дон Жуаном». Кажется, он больше был в восторге от своей шутки, нежели от картин молодого человека. А эти силуэты часами наблюдали за беззаботными посетителями, попивающими капучино из маленьких белоснежных чашечек. И вот очередная картина была дописана и уже украшала стену заведения, а ее автор мчался на такси в аэропорт. Нет, дядя его вовсе не выгонял. Пресыщенный сладостной атмосферой Италии, Бенедикт, как и обычно, захотел ощутить российскую степенность, к которой привык с раннего детства.

Не успел Бенедикт поставить на пол чемодан, как мама принялась обниматься прямо на пороге квартиры. Неудивительно, ведь она не видела сына почти год. Женщина, чей лоб уже покрывали глубокие морщины, радостно тараторила, сколько всего наготовила, а отец сдержанно стоял рядом и улыбался.

Бенедикт увиделся и со своими закадычными друзьями в баре за кружкой пива и громким хохотом на все заведение. Бродил в одиночестве по городским улочкам. Его глаза бегали по сторонам в поисках очередного силуэта, а пальцы рук уже сами собой делали в блокноте карандашные наброски. Вот так обычная шутка дяди подогрела его интерес к художественному процессу. Как же все это увлекательно, оказывается!

В последний день перед вылетом Бенедикт вышел из дома прогуляться в полном одиночестве. Августовское тепло приятно согревало тополиную аллею. Было так хорошо и безмятежно, что даже не хотелось ни о чем думать. Невдалеке молодой человек заметил сооруженную сцену, вокруг которой толпился народ, и приблизился к ней. На сцене за клавишными гуслями сидела девушка в желтом шелковом платье, возле нее два парня в черных смокингах. Каждый из них щипал балалайку.

Они казались какими-то слишком серьезными и надутыми. Бенедикту, естественно, смотреть хотелось только на девушку. Она ему нравилась: гордая осанка, темные изящные локоны, мягкая и загадочная улыбка, особенно взгляд, временами выскакивающий в толпу, будто лучик солнца. Левая рука незнакомки скользила по клавишам, а правая с небывалой грацией порхала над струнами. Убаюкивающей волной струнная мелодия разливалась по всей округе, смешиваясь с танцующим звучанием балалаек.

Бенедикт осторожно вынул блокнот из кармана джинсов и быстро-быстро принялся рисовать. На чистом листе с каждым штрихом появлялись очертания незнакомки и ее музыкального инструмента.

Как только уличный концерт был окончен, народ стал расходиться. Бенедикт пошел дальше по аллее и присел на скамейку. Периодически он заглядывал в свой блокнот, а затем прятал его, будто боясь, что кто-то любопытный может увидеть этот сокровенный рисунок. Подняв голову, Бенедикт увидел ее на аллее. Длинное желтое платье незнакомки чуть развевалось при каждом шаге, сама девушка будто плыла, как видение из тумана. Он вскочил со скамейки, чуть не обронив блокнот.

Незнакомка замедлила шаг, одарив Бенедикта непринужденной улыбкой. Она словно была готова к тому, что он заговорит с ней.

– Вы…вы божественно играете! Не думал, что в нашем небольшом городке скрывается такое редкое сокровище, – Бенедикт даже раскраснелся от смущения, сжимая блокнот под мышкой. У него не было времени, чтобы подобрать подходящие слова, не такие приторно-банальные, как те, которые он произнес.

– Редкое сокровище – это алмаз «Кох-и-нор». И если я не ошибаюсь, он находится в лондонском Тауэре, так что вы спутали города, любезный, – дерзко ответила девушка, с энтузиазмом скользя взглядом по загорелому лицу Бенедикта и его яркой футболке, которая только усиливала этот приятный южный загар.

Она заметила его еще там, в толпе. Он показался ей необычным, будто экзотический фрукт.

– Так где же мне отыскать другое сокровище, не менее ценное? – на этот раз парень не собирался теряться и подумал, что немного флирта не помешает.

– Я покажу кое-что другое, поинтереснее, – незнакомка поманила Бенедикта куда-то в сторону.

У дороги стоял припаркованный «Пежо», такой же глянцевый и золотисто-зеленый, как июньский жук. Девушка открыла дверцу машины и плюхнулась на сиденье водителя. Похоже, что намечалось неведанное путешествие. Молодой человек без колебаний сел рядом. Машина тронулась с места и бесшумно покатилась, будто невесомая колесница. Налакированными пальчиками незнакомка включила кнопку проигрывателя, и по салону мгновенно распространилась вибрация легкого джаза.

– Ты живешь в мире музыки, – заметил Бенедикт, посчитав, что с пронзительного «вы» вполне можно было перейти на простое и понятное «ты», раз он уже ехал в одном автомобиле с этой девушкой.

– Да, – рассмеялась незнакомка. – Или музыка живет в моем мире.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Бенедикт, удивляясь тому, почему не сделал этого раньше.

– Нина, – театрально ответила девушка. – Душновато здесь как-то.

Передние стекла автомобиля медленно стали опускаться вниз. Летний ветерок шаловливо заиграл с кудрями Нины, обнажая сверкающие золотые серьги причудливой формы. Они напоминали маленьких свернувшихся калачиком ящерок.