— Тебе сегодня повезло! У меня как раз есть очень тёмная история для тебя. Я передам тебе её так, как мне её однажды рассказали, — сообщаю, предвкушая скорые овации. Дальше я говорю, слегка понизив голос, чтобы звучало драматичней: — Эта история произошла в 1903 году, когда мой двадцатишестилетний прапрадедушка, первый из рода Лидделлов приехал в Америку. Лишь сойдя с корабля, не успев покинуть пределы порта, он познакомился с моей прапрабабушкой и сразу без памяти в неё влюбился. Они путешествовали в течение двух недель на одном и том же пароходе, но встретились лишь на новой земле, — завершаю свой рассказ.
— Это очень романтично, — усмехается Дэн. — Но что же мрачного в этой истории?
— О, ты не знаешь, что первые годы жизни на новом месте для прапрадедушки были буквально покрыты мраком, — продолжаю голосом, которым обычно рассказывают страшилки. — Мой предок был… шахтёром… И работал допоздна.
— Я мог бы догадаться. Ты — великолепный рассказчик, — Дэннис смеётся.
Так за неспешными разговорами мы выходим из парка и попадаем в милый район с впечатляющими небоскрёбами и уютными многоквартирными домами, высотой в три-пять этажей, утопающих в зелени елей. Всё вокруг — улицы, дворы, чужие окна и балконы — переливается разноцветной рождественской подсветкой, заставляя меня восхититься красотой и волшебством всего, что меня окружает. Сердце переполняет радость доброго праздника — этого превосходного чувства, когда понимаешь, что всё возможно, что мир полон чудес и впереди меня ждёт только хорошее.
Я впервые за долгое время ощущаю себя по-настоящему счастливой.
Пока мы гуляем, я рассказываю свою “тёмную” семейную историю до конца, потом вкратце про своих современных родственников. Дэн говорит про своих бабушку и дедушку из Швейцарии и о том, как однажды он провёл там целое лето. Я мысленно добавляю эту страну в список мест, где я хочу когда-нибудь побывать.
У меня такое ощущение, что я заново встретила своего лучшего друга. Даже ещё круче, потому что я никогда не гуляла за руку с Сарой, чтобы это так приятно отдавалось теплом в самом сердце. Необычайно притягательно. Я совершенно не хочу, чтобы эта прогулка заканчивалась.
Но мы останавливаемся перед домом, в котором громко играет музыка.
8. "Вечеринка"
Мы стоим на широкой, тихой улочке, засаженной вдоль то ли вишнёвыми деревьями, то ли яблонями. Они, должно быть, волшебно выглядят весной, когда цветут, но сейчас, в декабре, голые, как и подобает всем приличным не-елям, то есть лиственным деревьям. Елей тут очень много, поэтому пейзаж в светлое время суток никогда не кажется слишком унылым, как можно было бы ожидать от крупного города.
Но на дворе перед домом, на который мы смотрим, растут другие вечнозелёные деревья, вызывающие у меня улыбку — пальмы.
Вспоминаю своих милых стариков, которые ещё только сегодня утром хвастались своей рождественской пальмой. Бабуля светилась от счастья, согревая моё сердце, которое ещё в начале дня было полно печали и одиночества. Настолько далеко от того, что живёт в нём сейчас.
Само это место выглядит великолепно. Дом и участок весь светится от яркой рождественской иллюминации. Украшено богато, конечно, но безвкусно — похоже немного на огни Лас-Вегаса. Если внутри окажутся игровые автоматы и слот-машины, как в типичном казино, я не очень сильно удивлюсь. Правда, я не люблю азартные игры. Очень надеюсь сохранить все свои “луни” и “туни”[24]
, как тут забавно называют монетки достоинством в один и в два доллара, чтобы они также весело бряцали в моём кармане и к концу вечера.Дом большой, классический по виду, но совершенно не старый. Его, видимо, посторили не так давно, тут разве что свежей краской не пахнет. Чем пахнет, так это — деньгами. Идеально подстриженные газон и живая ограда, ни одного старого листа на территории двора предполагают наличие штатного садовника. Я помню свой двор перед домом в Седро-Вулли. Он так идеально выглядел только на рекламных проспектах после цифровой обработки фотографий.
В этом дворце два этажа, мансарда, плюс бейсмент, то есть цокольный этаж, на уровне сада, где, очевидно, и происходит вечеринка, если судить по свету и движущимся силуэтам за глухим полотном штор. Все остальные окна абсолютно тёмные, поэтому предполагаю, что родителей дома нет.
Пустое парковочное место лишь подтверждает мои предположения. Я не считаю, разве что, серебристое BMW-купе, кое-как припаркованное на газоне, с огромной надписью во всё заднее стекло: “Держи дистанцию, творю полную дичь”. Как мне кажется, ни один здравомыслящий взрослый про себя ничего подобного не скажет. Эта тачка наверняка принадлежит ребенку богатеньких родителей, которые владеют этим особняком. Ну, или отшибленному на голову гостю этого золотого отпрыска. Кто будет так парковаться на траве, портя газон, когда рядом с домом крытый паркинг?
— Дэннис, я всё забываю тебя спросить — чья это вечеринка? И кто такой Себастьян? — задаю вопрос, а в голове вертятся слова Скотта: “Себастьян будет очень недоволен, если тебя не будет”.