Алиса в стране Оплеух

Расстановку приоритетов я определила должным образом, только не знаю – пуанты подарят, или веера японские – необходимый атрибут для балов, когда порядочные дворяне доискиваются свиданий, а благонравные девицы не смеют очей поднять, словно к каждой реснице подвешена гирька.

(Графиня Алиса имела глубочайшие понятия о куртуазности и табели о рангах Императора Петра Первого; любила вдохновенное на Государственном уровне – так классная дама перед сном повторяет вслух умные мысли из «Назидания благородным дамам, дабы они не попали в лапы чёрта».)

Вдруг, я пролечу ад, и окажусь на другом конце Земли, в Австралии, где каторжники безносые творят бесчинства, вдаются в излишние материи, недостойные люди, равные по рангу медведям коалам и утконосам?

Вылечу из могильного колодца вперед ногами – не грех, но постыдно, и – позор – платье моё задерется на голову посмертным парусом; злодеи вдоволь насмотрятся на мои панталончики с миленькими кружавчиками – тогда только смерть спасёт меня от бесчестия – так Буратино после оргии спалил себя в камине шарманщика Карло.

Но если случится чудо – Судьба хранит девушек морально устойчивых, пусть на время потерявших опору, но не по своей Институтской вине, а по злобе Кролика, – и упаду целомудренно, без поднятия юбки, то спрошу у ближайшего прохожего папуаса с бамбуковой трубочкой в носу:

«Милейший трубочист!

Где ближайший Институт Благородных Девиц?»

(Графиня куртуазно развела руки в полёте – чайка Ливингстона, представила пояс шахида на папуасе, как юбку из листьев на шахидке.

Герцог Орлеанский не достиг подобного изящества и пластики!)

Но тогда ясновельможный папуас примет меня за необразованную, малограмотную из рода прачек – ФИ! дурно! – укорит меня, назовёт невозвышенной и превратится в пепел по примеру блаженного Августина.

Вопросы – ересь – так учили нас в Институте Благородных Девиц, правильно учили, даже под ногти не забивали гвозди, а в Японии, где рыбу ядовитую кушают – морально устойчивым девицам – гейши называются – под ногти вбивают скорлупу мидий.

Если девушке нужен ответ на вопрос – то в книгах найдет, или сам ответ придёт — благовоспитанной девушке всё в руки падает – золото, Принцы, ответы на насущные вопросы о миленьких пухленьких губках – ФИ! Красиво, но неприлично, взывает к греху, словно я хохотала, смеялась над спящим садовником, да на грабли наступила.

Дальше, вниз лечу – Принца Подземного из династии Семи Подземных Королей повстречаю – даже не улыбнусь, оттого, что приличные девушки похожи на мотыльков, а не на шмелей. – Книгу и арфу графиня Алиса не захватила в канализацию, поэтому повторяла заученные истины – так в Государственной Думе Российской Федерации депутат повторяет названия городов, где у него куплены квартиры.

— Графиня Безухова Наталья Пьеровна без меня сегодня не займется делом, спокойно примет душ, и в деревню без вреда тела отбудет, славная птичка без веточки.

(Графиня Безухова Наталья Пьеровна — подружка по Институту Благородных Девиц, девушка высочайшего полёта души, скромница, не запятнанная, чистая — снег на Северном Полюсе завидует графине Безуховой.)

Курьер паж – АХ! Благовоспитанный, в обтягивающем трико гимнаста, с русыми волосами барана – доставил бы графине моё вышивание, а тайна конюхов графини Безуховой Натальи Пьеровны останется со мной – гроб тайне.

Милая графиня, розанчик, обидно, что ты поражена испугом – извозчик в тулупе тебя напугал, когда громко испустил газы, – не выходишь из дома без большой надобности: голод, холод, кавалергарды.

Летели бы вместе, обсуждали концерт Иегуди Менухина – достойного чиновника, похожего на рояль.

Любопытно – в канализации Иегуди Менухин играет на скрипке, или здесь только выступления балеронов в сливовых трико?

В трико балеронов водятся мыши?

Графиня Алиса от несвежего воздуха впала в прелесть, вспоминала классных дам, и историографа графа Безухова Пьера Андреевича – безупречный чиновник, масон с пятью подбородками, доблестный рыцарь книги и застолья.

На прошлом пиру граф Безухов Пьер протер стекла пенсне-с замечательной бархоткой княгини Романовой Александры Степановны, воззрился на графиню Алису и разразился длинной масонской речью, похожей на тягучую реку Амур:

«Мон ами, мадемуазель!

Нравственность ваша, судя по белому личику – превыше всяческих похвал, вольные каменщики подобную нравственность величают – Царственная, особенно, если павлиньи перья в заду, а не на шляпе.

Вчера за мужиками наблюдал – сома огромного из-под коряги вытаскивали, тужились, на небо мечтали взлететь с сомом – граждане и люди, хотя смердят хуже покойников.

Хи-Хи-с! Графиня, – граф Безухов в забытьи ткнул солидным перстом графиню Алису в левый бок — куртуазно, без насмешки – так слонёнок ластится к газели. – Зачем человек сома ловит?

Себе на потребу?

Или в ловле сома сокрыт величайший смысл Миропонимания, и в печенке сома сидит карлик с мозгом, равным по объёму Мировому Разуму?

Коли так – к мужикам подбежал, помогаю, изящной шпагой рыбаков в ягодицы понукаю — чтобы сома вытащили быстрее и мне отдали – на ужин и для изучения философии рыб.