Алиса в Стране Советов

— Знаешь, майор, — перебил генерал, светясь какими-то дальними мыслями, — здесь круглый год лето. Чёрт с ними, со стёклами. Покажем им самое «то»! — и, размечтавшись, прокричал Славушкину: — Бочки вовнутрь самолетов спрячьте, гори они синим огнём! И сигнальных ракет туда… Быстро! С пол-ящика…

Не успело приказание исполниться, как возле командного пункта объявилась кавалькада американских, в тропическом — все с кондишенами — исполнении машин с нарочно опущенными стёклами. Прибывших офицеров душила жара, но Команданте велел им не отгораживаться от масс и вживе дышать освежающим воздухом революции.

Генерал и Иван вышли навстречу именитым гостям, чтобы доложить о готовности к показательным выступлениям Кузина.

— Bueno! — сказал Команданте и, поскольку обладал исключительной силой, пожелал лично пожать руку русскому асу. В крепости рук Кузин тоже был не подарочек и на спор мог разломить Земнорайский батон вчерашнего завоза. Так что пожатия затянулись минуты на две с взаимным пыхтением и покраснением лиц. В силе они не уступали друг другу, но в свободной руке у Команданте была тиснёная «Критика Готской программы», что и предопределило, видимо, исход борьбы.

— Bueno, — сказал Команданте, высвобождая с победительным видом руку.

— Буено ещё впереди, — пообещал снисходительно Кузин. — Иван, скажи им, чтобы уши ватой заткнули, когда я в небе сверкну.

Предложение Кузина было выслушано, но из тех же соображений — не отрываться от масс — отвергнуто. Кузин вразвалку пошёл к своему «зверю», а Команданте с многочисленной свитой переместился на гостевую трибуну.

Наступило томительное ожидание. И в эти минуты с авиационной базы можно было без помех утащить, вывезти всё, что стреляет, взрывается и летает, за исключением МиГа Кузина, разумеется. Локаторщики, оружейники, электрики, вещевики-кладовщики — вся наземная служба, включая и часовых, естественно, побросали свои занятия и скучились возле похожего на стрелецкую башню КДП, поближе к лётному полю.

«Зверь» утробно взревел и в считанные секунды потерялся из поля зрения. Затем он вновь булавочной точкой возник и, увеличиваясь стремительно в размерах, терзая гремучим хвостом небо, падучим камнем иных планет пошёл на замершую в тоске землю. Метрах в ста с чем-то над полосой он всеоглушающим ударом расколол небо напополам, и дальше всё виделось уже, как в немом кино. Молчком посыпались стёкла с КДП. Красной рваной строкой ударила сверху пушка, и разом все три, беременных бочками, самолета на полосе обратились в пылающие костры с чёрными, лохматыми шапками набекрень. А «зверь», как бы нарочно скрывая причастность к сотворённому аду, мгновенно исчез, испарился.

Команданте оказался в полном восторге и, тыча «Критикой Готской программы» в пылающие на полосе костры, надменно изрёк:

— De tal modo, con la ayuda de valeroso Nikita encenderemos todo nuestro continente! Les aseguro, que nos refuerzan unos apristas en Peru, los comunistas en Chile, vaqueros armados en Argentina у otra pobreza. La ilusion de Lenin у la tarea practica de Nikita — el cornu — nismo global — seran cumplidos. Nos esperan la poten-cia, el poder у un bienestar…[28]

— О чём это он шумит? — осведомился у Ивана Лексютин.

— О мировой революции с помощью террористов в Перу и при поддержке аргентинских ковбоев, — умышленно исказил Иван.

Замах хоть куда, да кишка тонка, — ухмыльнулся генерал. И как бы в подтверждение этих слов по-детски возбуждённому Команданте подсунули две срочных депеши. И если первая — о том, что напуганное население Антигуа собирает пожитки, намереваясь в горы бежать — его от души позабавила, то вторая — о том, что на угнездившейся прямо на острове военной базе американцев Гуантанамо подняли тревогу и начались ответные приготовления к бою — привела Команданте в ярость:

— Patria о muerte![29], — выхватил он из кобуры пистолетик.

— Партия и ракеты… — поправил Лексютин и, на кубинцев не глядя, слов к ним не относя, дополнил: — Объявляю готовность нумер один… Зенитки — к бою! Лётчики — по самолетам! Но перехватом не заниматься, не ввязываться, даже если станут бомбить. Бежать на запасной аэродром… А то здесь такая начинка, что всё к едрене фене взорвётся, — окончил он, жестокость к наземникам проявляя.

«Чтобы на запаску убраться, Кузину переводчик не надобен», — прикинул Иван и мысленно поблагодарил судьбу за то, что вывела его из-под бомбёжки. И поспешил. Обманулся. Локаторщикам «восьмёрки» потребовался человек для ночной связи с кубинским начальством. В их распоряжение Иван и поступил, немедленно получив задание пойти на склад за сеткой против москитов.