Алистер Кроули

Он дважды ранил свою жену так, что у нее случился выкидыш, и она все еще больна. Он заявляет, что его собственная мать виновна: (1) в инцесте со своим отцом, (2) прелюбодеянии, (3) лесбийском грехе, (4) колдовстве, ««умственномубийстве» и т. д. Он верит в заговор, цель которого — его разрушения.

Танкервиль сказал, что чувствовал сильное давление на свой мозг и что его нервы были на его коже:

Относится ко всем с подозрением. Его сестра в приюте. Предпринял попытку самоубийства. Часто совершал нападения на свою жену. Угрожает застрелить свою мать и ее товарищей. Имеет заблуждения относительно своей матери и других. Сексуально озабоченный, испытывает иррациональный ужас перед животными. Всегда получает «внушения» и считает себя постоянно загипнотизированным… Считает врачей виновными в заговоре против человечества. Принимает кокаин. […] Говорить с Танкервилем — все равно что оказаться в клетке с диким зверем. С него нельзя сводить глаз. Одно-единственное неосторожное слово, раздражение или несварение желудка, и я искренне верю, что он сойдет с ума.

Кроули привлекал невротиков, но Танки охватил бушующий психоз. Кроули, видимо, был очень уверен в своих способностях сесть на «Джеб-эль-Муса» в Танжер вместе с Танки 6 июля, через три дня после того, как Пабло Пикассо ошеломил коллег-художников в Париже своими «Авиньонскими девицами», названными в честь барселонского борделя. «Это революция!» — заявил Гийом Аполлинер.

Новый Эон наступил во всей красе.

Укрывшись в отеле «Континенталь», Танкервиль, не обращая внимания на революцию, скулил: «Мне надоело твое учение-учение-учение, будто бы ты всемогущий Бог, а я — чертово дерьмо на улице». Это пришлось по вкусу Кроули. Он назвал свой ответ «Выдающаяся»:

Святой Иаков Зеведеев на небе трон имел златой.
А Петр повешенный, распятый, в палаты шел — к себе домой.
И Орден Бани был повешен на грудь бедняги Поликарпа.
Андрей в шикарном интерьере внимал позолоченой арфе.
Себастиан — в золотой короне, бесстрашный Стефан — в платине,
А постник Мунго поедает индийских черепах в вине.
И Лоуренс святой похвастал наличием крутого гриля,
Но я провел свой отпуск с Джорджем… безумный граф, из Танкервиля.
Бог предо мною извинился, сказав: «Я это не специально.
Освобожу-ка свято место: Оно по чину тому парню!»
Молился Моисей обычно — Бог сразу отвечал ему.
И я попробовал — напрасно. Все мимо кассы. Почему?

Несмотря на диарею и больное горло, Кроули вскоре пришел к выводу, что побережье ему нравится («чрезмерная красота мальчиков в Фесе»); Танкервилль не был впечатлен. Кроули понял, что Танки безумен, и он подолгу гулял, чтобы избежать иррациональных вспышек. Однажды он случайно натолкнулся на группу дервишей в экстатическом танце, рубящих плоть в преданности своему богу. Он хотел присоединиться, но страх разоблачения и смерти остановил его.