Когда его телефон завибрировал, Хьюго даже подпрыгнул. Он задремал, оперев подбородок в ладони. Танджи сообщил о ящике сервомоторов, которые как бы вывалились из кузова какого-то грузовика. Хьюго в ответ велел отнести ящик в их грузовик на погрузочной площадке.
Хьюго обернулся и увидел Танджи у входа.
– Этот твой ящик сервомоторов вообще существует? – устало спросил Хьюго.
– Угу. Я уже сунул его в наш грузовик. – Танджи уселся рядом с ним. – Отвезем на стадион к следующей игре. Они все новенькие, механики оторвут с руками.
– Ладно, – сказал Хьюго. – Все равно док сейчас не станет ничего покупать. Клиника все еще закрыта.
– Я должен был догадаться, – сказал Танджи. – Иначе ты бы уже их ему продал.
– Док – хороший человек, – сказал Хьюго.
– Док недостаточно платит, – сказал Танджи. – Я заказываю кофе. Тебе взять еще?
– Угу. Двойную порцию.
– Как его сделать? – спросил Танджи.
– Просто вылей мне на голову.
– Не искушай меня, – Танджи усмехнулся и отправился делать заказ. Хьюго повернулся обратно к окну и посмотрел на Залем. Перед его глазами невольно возникло объявление на дверях клиники Идо. Один миллион кредитов, и цена оставалась неизменной.
«Извиняйте, док», – произнес Хьюго про себя.
Но теперь объявление сменилось лицом Наны, жены его брата. Я была вынуждена… либо мы, либо он, жизнь или смерть, – проговорил в голове Хьюго ее воображаемый голос.
У него оно было не одно – целый миллион. Потому что цена оставалась неизменной, кто бы ни платил.
Эпилог
Время сделало то же, что делало всегда – прошло. И даже в Аду оно лечило – так или иначе.
Через неделю после досадного инцидента в храме Дайсон Идо снова открыл клинику, дела пошли как обычно. Пациентов поразил вид дока, ковылявшего в ортопедическом ботинке, но ботинок отвлекал внимание от синяков на лице и на шее и скрывал скованность движений. Большинство приняло расплывчатое объяснение о некой дорожной аварии. Лишь немногие пациенты знали о его ночной жизни в роли воина-охотника, а они не заходили в обычные рабочие часы.
Возможно, те, кто зарабатывал на жизнь более прозаичным способом, не могли бы вообразить, что именно охота за головами позволяла ему поддерживать клинику. В конце концов, у них были свои заботы. Когда в их жизни появлялось что-то хорошее, например медицинское обслуживание, которое практически ничего не стоило, они радовались этому и надеялись, что оно никуда не денется.
Вероятнее всего, часть пациентов знала, как он держал клинику на плаву после того, как бросил мотор-бол, – ему не впервой было выглядеть так, как будто его кто-то избил. Но практически у всех жителей Айрон сити были секреты.
Пока клиника была закрыта, Идо модифицировал реактивный молот. То, что оружие спасло ему жизнь, не ускользнуло от его внимания. Он почти всерьез подумал, не добавить ли на чехол карман для камня с торчавшим из него куском арматуры, но для него просто не было места. Возможно, стоило сделать так, чтобы из тупой части выскакивал шестидюймовый железный прут? Но он помешал бы работе двигателей.
В конце концов Идо решил, что не станет менять первоначальную схему. Оружие работало и оставалось смертоносным. Он заменил несколько изношенных деталей и улучшил дюзы двигателей, утроив скорость удара. Проведенные в подвале тесты показали неплохие результаты. Если ему не придется сражаться с великаном невероятных размеров, все, кому достанется удар реактивного молота, должны упасть и больше не подниматься.
В период затишья у него также было время поразмыслить. Он понял, что ему просто невероятно везло. В первый раз с тех пор как он начал охотиться, он столкнулся с травмой посерьезнее, чем несколько микротрещин. Но стараниями Герхад его лодыжка заживала без осложнений.
В стопе было столько переломанных костей, что Идо настоял на использовании сканера, чтобы точно вернуть все обломки на место. У Герхад, судя по всему, был к этому особый талант. Она с первой попытки сделала все правильно, почти не причинив ему боли. Идо пожалел, что не нашел ее раньше. Может быть, если бы он нанял ее сразу после открытия клиники, все сложилось бы иначе.
А может, наркоман убил бы и Герхад тоже, и ее смерть была бы на его совести. Или она погибла бы вместо…