Алита. Боевой ангел. Айрон Сити

Герхад повторила прогоняющее движение, на этот раз активнее.

— Идите уже, или все стоящие вещи раскупят до того, как вы доберетесь до рынка. Нам нужны еще сервомоторы.

— Нам всегда нужны сервомоторы, — заверил ее Идо. — Ладно, я ушел. Теперь уж точно.

Идо вышел на улицу через жилые комнаты, чтобы пациенты в приемной не задерживали его разговорами. Уходя, он испытывал одновременно чувство вины и облегчение, вина преобладала. Но Герхад заверила его, что сама проведет послеобеденный прием: по записи у них были лишь пациенты, которые нуждались в подгонке, наладке или диагностике. В конце концов, она была опытной медсестрой. Идо не бросал своих пациентов на произвол судьбы и не сваливал на Герхад свои обязанности, чтобы валять дурака. Но ему было стыдно, что он ей соврал.

Точнее, сказал ей лишь часть правды — он действительно собирался поискать сервомоторы. Но уходил он в первую очередь для того, чтобы встретиться с Аджакутти, который позвонил и сказал, что у него есть информация о Гоне.

В последние несколько дней поползли слухи, что супербыстрый паладин куда-то пропал. Вектор все отрицал, рассказывая о том, что его новый звездный игрок тренируется и появится на трассе как только будет готов, и это будет незабываемая игра. Когда другие игроки спрашивали, что происходит на самом деле, Вектор отвечал, что им лучше побеспокоиться о самих себе.

— Не то чтобы кто-то ожидал от него правды, — сказал Аджакутти. — Вектор врет все время и обо всем.

Они сидели в небольшом кафе на южной окраине города. Аджакутти трудно было узнать в «гражданском», и Идо осознал, что никогда раньше не видел его без экипировки паладина. Без клинков и доспехов он выглядел почти таким же худощавым, как док. Никто в кафе не обратил на них внимания.

— В любом случае, — сказал Идо, глядя в свою чашку с кофе, — я не понимаю, почему ты позвонил мне, а не Вектору.

Аджакутти казался смущенным.

— Так просто и не объяснишь. Если бы я пошел к Вектору и сказал, что знаю, где сейчас новый игрок и чем он занимается, получилось бы, что я вроде как поймал его на лжи. Я недостаточно хорошо играю, чтобы это сошло мне с рук. Что, по-вашему, он бы со мной сделал?

— Ничего хорошего, — сочувственно согласился Идо.

— Я очухался бы у дверей Завода в коробке с деталями, и кто знает, чьи это были бы детали. — Аджакутти покачал головой. — Вы сказали, что не вернетесь, и я уважаю ваше решение. Но потом я задумался, кому могу доверять… — Он пожал плечами. — Я думал было вообще ничего не говорить. Пусть Вектор сам все узнает. Так было бы безопаснее. Но этот новый парень — да, он не участвовал ни в одной игре, и на тренировках он только и делал, что отрывал всем руки и лупил ими по головам.

Никто не хочет быть с ним в одной команде. Я уж точно. Но он — паладин. Один из нас. Вектор притворяется, что с ним все в порядке. Но это неправда, и это очень плохо. Думаю, все из-за этого нового чипа.

Идо уставился на собеседника, надеясь, что изумление не слишком явно читалось на его лице. Никогда еще Аджакутти не говорил так много за один раз. И никогда раньше он не проявлял такой озабоченности судьбой кого бы то ни было, тем более человека, которого едва знал. Впрочем, Идо общался с ним только на стадионе, во время игры или тренировки. Он знал Аджакутти лишь как паладина, а не как человека.

— Извини, — сказал Идо, — но я не знаю, чем могу помочь. Не я установил этот чип, а Кирен.

— Но вы ведь работали вместе. Я подумал, может, вы поймете, что она сделала не так.

Идо многое мог на это ответить, но решил, что Аджакутти вовсе не обязательно что-то из этого знать.

— Если я его встречу, то попытаюсь уговорить вернуться к Кирен, чтобы она могла его поправить.

Аджакутти выглядел разочарованным.

— Беда в том, что он не мой пациент, — стал объяснять Идо. — Если бы я стал что-то делать, Вектор с полным правом мог бы заявить, что я вмешиваюсь в работу одного из его игроков.

Разочарование на лице Аджакутти стало еще глубже.

— Если бы он лежал посреди улицы в луже киберкрови, искрил и подергивался после того, как его сбил грузовик, вы бы прошли мимо из боязни вмешаться не в свое дело?

— Это не то же самое, — ответил Идо как можно мягче.

— А мне кажется, то же самое, — возразил Аджакутти. — Но теперь мне пора возвращаться на стадион, надевать доспехи и становиться паладином. — Он поднялся на ноги и задвинул стул. Потом выражение его лица смягчилось. — Простите, док, не стоило мне на вас вот так сваливаться. Забудьте о том, что я сказал. — Он помялся. — Но если вы хотите знать, где он проведет вечер сегодня вместо трассы моторбола, то я отправил вам адрес на телефон. Не спрашивайте, как я его узнал. Обычно веселье там начинается примерно в полночь.

— Аджакутти, погоди, — сказал Идо. Паладин обернулся к нему.

— Если ты хочешь заглянуть как-нибудь в клинику, я буду тебе рад. Лучше всего после закрытия. Тогда у меня будет больше времени.

На миг Идо показалось, что паладин бросится его обнимать.

— Спасибо, док, — сказал Аджакутти. — И не беспокойтесь, я вас не выдам.