Алитет уходит в горы

— Это жена Лося и моя приятельница. Я жил у нее во Владивостоке! — гордо и весело представил Айе Наталью Семеновну.

Здесь были преимущественно молодые парни, которым предстояло стать мотористами. Наталья Семеновна с каждым из них поздоровалась за руку, чем привела парней в немалое смущение.

— Айе, что у тебя здесь? Комната или мастерская?

— Мастерские еще не построили. А людям надо показывать мотор. Эрмен, открой окно, я сейчас покажу.

Айе подошел к козлам, дернул шнур маховичка. Мотор затарахтел и сразу напустил полную комнату дыма.

На шум вбежали Лось, Андрей и Ярак.

— О, что тут делается! — крикнул Лось. — Завод здесь!

Айе выключил мотор и серьезно сказал:

— Это я немножко показывал. Дым уйдет в окно.

— Пусть выходит. Пойдем, Айе, в комнату Андрея, — предложила Наталья Семеновна.

В комнате Андрея стояли кровать, стол, шкаф. На столе лежали всевозможные чертежи, бумаги, книги Порядка в комнате не было.

Наталья Семеновна с упреком сказала:

— Андрей Михайлович, я не в восторге от вашего быта. Ну, что это такое? В комнате Айе не то жилье, не то мастерская, не то склад. У тебя тоже не поймешь что. Надо создавать культурный быт, дорогой товарищ.

— Только одну женщину привезли — и уже пошла критика, — улыбнувшись, сказал Лось.

Андрей смутился.

— Во-первых, Наталья Семеновна, комнату Айе в таком виде я сам только что увидел. И все это он настроил не иначе, как к празднику.

— Вчера ночью я поставил мотор, — сказал Айе.

— Во-вторых, мы с ним не обзавелись еще женами и живем на холостом ходу. В-третьих, только перед вашим приездом мы вылезли из палаток. Приезжайте к нам на майский праздник, — тогда ваша строгая и справедливая критика отпадет сама по себе. У нас будет три дома с настоящими, очень благоустроенными квартирами.

— Правильно, правильно, Андрюша. И Москва не сразу строилась, — поддержал его Лось. — Подожди, Наташа. Всему свое время. В этом году невеста Андрея окончит университет и к концу навигации будет здесь. Посмотришь, какие хоромы у нас тут вырастут к ее приезду, — лукаво поглядывая на Андрея, заговорил Лось. — Ну, хорошо, какой у тебя план проведения праздника?

— Сегодня торжественное собрание, а завтра состязания. Бег на собаках, стрельба в цель, борьба. Будем выдавать призы. Первый приз, например за собачьи бега, — винчестер.

— Винчестер? — удивился Лось.

— Не удивляйся, Никита Сергеевич. У меня на это есть ассигнования. Ты спроси Айе, какой уже начался ажиотаж, когда стало известно, что первый приз — винчестер. Это же замечательный стимул для улучшения породы собак.

— Ну, добре. Посмотрим.

Глава пятнадцатая

Ваамчо и Тыгрену задержала пурга. Они приехали на культбазу в тот момент, когда праздник уже начался. Оставив Айвама в яранге Рультыны, они подъехали к большому русскому стойбищу, к огромным домам, ярко освещенным большими лампами. Сквозь залепленное снегом окно Ваамчо разглядел множество людей, сидевших на скамьях.

— Пойдем, Тыгрена, внутрь. Видишь, на улице никого нет. Наверное, это — большое собрание и все люди там, — сказал Ваамчо, оторвавшись от окна.

Они прошли по коридору и попали в большую комнату, переполненную людьми. Люди стояли даже в проходах дверей. Ваамчо протискался немного вперед и, подняв голову, ловил слова Лося. Тыгрена, затаив дыхание, смотрела на возвышение, где за столом сидели русские и чукчи. И вдруг среди них она увидела Айе. Он сидел среди таньгов и сам был одет, как таньг. Айе весело шептался то с Андреем, то с Мэри, сидевшей рядом с ним. Тыгрене показалось, что Айе стал чужим. Он завернулся в матерчатые одежды, как и Лось и Андрей. А волосы? Как некрасиво лежат они на его голове!

«Вот он какой, машинный человек! — подумала Тыгрена, не отрывая взгляда от него. Она не слышала, о чем говорил Лось. — Чужим стал Айе! Зачем же звал он меня? Или учитель наврал мне, выдав свои слова за слова Айе? Но ведь рисунок был его?»

Горькое чувство охватило Тыгрену. Стало жарко и невыносимо тяжело. Она не могла заставить себя стоять здесь и решила уйти на мороз. Сильный мороз изгонял тяжелые думы, как снег тушил огонь костра.

Тыгрена шагнула уже к выходу, как вдруг услышала голос Айе:

— Сейчас будет говорить Наталья Семеновна, — сказал он.

Да, это настоящий голос Айе. Совсем не изменился голос. Только стал крепче и смелей.

На возвышение поднималась белолицая русская женщина.

— Это очень хорошая женщина. Мы вместе с ней ехали на пароходе с Большой земли, — пояснил Айе.

Женщина смелой походкой прошла к столу, тихо что-то сказала Айе и улыбнулась ему. Затем лицо ее стало очень серьезным, даже строгим, и она заговорила быстро что-то совсем непонятное. Тыгрена — смотрела на нее, не отрываясь. В первый раз она видела белолицую женщину. Она заметила, что и Айе смотрит на эту женщину и слушает так, будто она рассказывает самую красивую сказку.

«А может быть вот эта белолицая испортила Айе, устроив ему такую прическу и завернув его в русские одежды? Такая женщина легко может уговорить любого: смотри, как беспрерывно слетают с её языка слова!» — с неприязнью подумала Тыгрена.