Алитет уходит в горы

— Лучше? — переспросил Лёк и тут же ответил: — Русские тоже с понятием. Не все, правда. Которые постарше — с понятием. Вот Лось — он понимающий жизнь человек. Один русский, что помоложе, хотел снять кита. Как на него посмотрел Лось! Не велел снимать! «Ого!..» — подумал я. После того я решил помогать ему переделывать жизнь. Вот она, книжка, называется билет — носитель доброго духа, — и Лёк показал свой партийный билет. — Я человек, «идущий впереди». Вот какая эта книжка!

Алитет взял красную книжку и долго вертел ее в руках, разглядывая фотокарточку Лёка.

— Слышал я, — продолжал Лёк, — Браун опять не пришел к тебе? Люди говорят: обманщиком он стал. А ведь он американ. А?

Алитет вернул Лёку билет и, сделав глубокую затяжку из трубки, долго думал. Ему самому стыдно было признаться в этом. И он сказал:

— Наверное, шкуна поломалась. Пусть. Я решил пушнину привезти к тебе. Пока ты в дружбе с русскими, ты купишь мне товары. Половину возьмешь себе, а половину — мне. Я враждую с ними, и они не хотят торговать со мной.

— О! Это очень много товаров будет. Ведь у тебя пушнина со всей тундры.

— Очень много.

— Половину товаров мне? А что я с ними буду делать? Торговать? Не люблю торговать. Я великий ловец! — гордо сказал Лёк. — Пусть белолицые торгуют, они сами делают свои товары. Я делаю только ремни и меняю их на оленьи шкуры, необходимые мне для жизни. Мне много товаров не нужно.

— Торговать ты не будешь. Товары можно выменять на живых оленей. Или тебе не хочется обзавестись большим стадом? Разве не думает об этом каждый кавралин — береговой человек?

— Стадо оленей? — с любопытством спросил Лёк. — Ты хочешь подарить мне стадо оленей? Что-то я ничего не могу понять. Разве я твой родственник?

— Ты будешь помогать мне, я — тебе.

— Я подумаю. Я посоветуюсь с Лосем. Он понимающий человек. Приятелем стал.

— Не надо советоваться. Я не люблю русских, — сморщившись от неприязни, сказал Алитет. — К ним убежала сейчас Тыгрена. Наверное, они захотят оставить ее вблизи себя. Но все равно я возьму ее. Зачем они портят людей и нарушают обычаи наших предков? Сколько зим я кормил ее! Одевал в дорогие одежды!

— Обычаи наших предков не надо нарушать, — подтвердил Лёк. — Закон есть закон. Если старый закон, подобно умирающему человеку, уходит — должен родиться новый закон. Человеку без закона нельзя. Собаки живут без закона… А ты сам зачем нарушил закон наших предков? А? — озадачил его Лёк. — Разве Тыгрена не была женой по обещанию того юноши из Янракенота — Айе? Слышал я, что она с детства была предназначена ему в жены. Ты зачем забрал ее?

— Я богат. У меня много еды. А он, этот Айе, разве мог прокормить ее?

— Говорят, сейчас он стал капитаном маленького железного парохода. Теперь у него достаточно еды.

— Я привык к Тыгрене, я тоскую по ней, и я все равно ее заберу.

— Смотри сам, — неохотно сказал Лёк.

— Но ты мой приятель, Лёк. Тебя слушается народ. Русские тебя слушаются. Ты должен пустить слух по побережью, чтобы Тыгрена вернулась. Пусть этот слух пойдет впереди меня.

Лёк промолчал и вдруг, заложив руку за спину, простонал:

— И-и-и! Спина болит. От работы спина болит. Думаю делать деревянный вельбот. Лось обещал достать мне досок.

Женщина поставила на столик кружки и стала наливать чай.

— Давай лучше чай пить, — сказал Лёк.

Алитет вдруг поднялся и сказал:

— Я не хочу чаю. Тороплюсь. Сейчас поеду.

— Гм, ты думаешь, можно обмануть Лёка? Не обманешь. Так я и поверю тебе, что ты не хочешь чаю! Ну, торопись, торопись!

Глава восемнадцатая

После праздника на строительстве Лось провел выездное заседание ревкома. Здесь были приняты решения о ликвидации временной больницы в Лорене и переводе отряда Красного Креста во вновь отстроенную больницу культбазы. Такое же решение вынесено и о пушной фактории. Решено было ускорить строительство школьного интерната, ветеринарно-зоотехнического пункта.

Задула пурга, но работа не приостанавливалась ни на один час. Андрей Жуков отдавался целиком новой для него работе начальника строительства. Предстояло построить еще жилые дома. И хотя работа шла хорошо, но Андрей очень нуждался в добром совете Лося.

— Ты почаще нас навешай, Никита Сергеевич: Сам знаешь, что я не ахти какой администратор и хозяйственник.

— Ничего, ничего, Андрюша. Не скромничай. Работа у тебя идет хорошо. Правильная линия у тебя. Надо только чуть-чуть пожестче и понастойчивей проводить ее.

Они стояли в снегу около выраставшего сруба, и Лось, положив руку на плечо Андрея, добавил:

— Смелей, смелей, Андрюша! Уверенней чувствуй себя. Дров не ломай, но и спать не давай прорабу. Требуй выполнения графика, невзирая ни на пургу, ни на что. Ослабишь вожжи — сразу появятся разные объективные причины: Север, пурга, усталость. Вот так, Андрей Михайлович!

Лось многозначительно подмигнул и сказал:

— А через месяц вызову и тебя и прораба в ревком с докладом о ходе строительства.

— Подхлестывать нас? — подмигнул Андрей.