Алитет уходит в горы

Все знали, что русский начальник не любит Алитета. Все ждали ругательных слов от него, а он говорил с Алитетом спокойно, как охотник, встретивший своего приятеля. Трудно понять русских людей! Удивлялся и сам Алитет, все более и более набираясь смелости. Еще никогда, как думал Алитет, он не разговаривал с Лосем более душевно.

— Садись, Алитет, — сказал Лось. — Тыгрена, объясни суду, почему ты не хотела и не хочешь жить в яранге Алитета?

— Не надо спрашивать женщину! — крикнул осмелевший Алитет.

— Сядь на свое место и помолчи! — повысив голос, сказал Лось.

Тыгрена встала. Взглянув с ненавистью на Алитета, она молчала, будто не решалась заговорить. От волнения ее грудь поднималась.

— Говори, говори, Тыгрена. Все говори, — топотом сказал Айе, сидевший за ее спиной.

Тыгрена заговорила:

— Мой отец Каменват был бедный человек. Он был бедным потому, что старым стал. Он брал у Алитета товары, давно брал, а заплатить шкурками не мог. Он перестал ходить на охоту. Поэтому Каменват боялся Алитета. Сердце Каменвата думало как мое, а язык говорил угодное Алитету. И тогда Алитет меня забрал, насильно забрал. Стала я жить у него. Приехал его дружок Эчавто — совсем дрянной старик. И ночью Алитет отдал меня ему. Я убежала в ту же ночь к отцу Каменвату. Опять забрал Алитет. Стало хуже. Огонь жег мое сердце. Опять сбежала, и опять забрал Алитет. В яранге прибавилась еще жена — сестра первой. Они были дружны, как пальцы одной руки. И я все время уходила на охоту. Я мерзла, сидя во льдах, а домой не хотелось итти. Я много натаскала тюленей. Алитет врет, что он кормил меня. Я сама кормилась да еще собакам его добывала корм. Четыре упряжки собак у него было. Им много нужно было корма. Люди сами знают, сколько я добывала зверя.

— Тыгрена, скажи суду: желаешь ты возвратиться к Алитету? — сказал Лось.

— Нет! Я не хочу! — закричала Тыгрена. — Если и ты хочешь отправить меня к Алитету, я лучше разобьюсь, прыгну со скалы.

— Начальник, — обратился Алитет, — она женщина. Ее не надо спрашивать. Разве хозяин спрашивает собаку, куда он хочет ехать? Язык ее стал сильно болтлив. Ха-ха! Она забыла, что за нее дана плата? Не даром взял я ее. Четыре собаки отдал, и какой большой долг я простил Каменвату — ее отцу!

Тыгрена сильно заволновалась; сердце забилось часто; она порывалась встать, заговорить, но Айе удерживал ее за руку.

— Подожди, подожди! Пусть говорит Алитет. Ему все равно не верит Лось, — шептал Айе.

Но Тыгрене все же казалось, что этот разбор жизни может кончиться тем, что опять ее отдадут Алитету, и она не могла успокоиться.

Лось прервал Алитета и сказал:

— Тыгрена, ты не волнуйся. Насильно теперь никто не заставит тебя вернуться к Алитету.

До вечера тянулся разбор жизни Алитета и Тыгрены. Еще никогда на этом побережье не было такого разбора. Ой, как много здесь всплыло новостей! Очень любопытные новости. Мэри рассказала суду о том, как Алитет привозил Тыгрену к Чарли-Красному Носу и как Айе дрался с ним. Потом выступила как общественный обвинитель жена Лося Наталья Семеновна. Она говорила с возмущением, горячо и взволнованно. Андрей переводил ее слова, и люди слушали и слушали без конца.

— Большие новости! Неслыханные новости! Ради таких новостей стоило приехать. Не напрасно приехали. Вот он какой, новый закон! Этот закон стоит за слабых, — говорили люди.

Суд постановил расторгнуть брак Алитета и Тыгрены, взыскать с Алитета часть имущества в пользу Тыгрены, а самого Алитета из-под стражи освободить.

Взволнованные необычным, люди заспешили в свои стойбища, чтобы скорей рассказать новости о разборе жизни Алитета.

— Ай, какие новости!

Глава двадцать первая

Все перепуталось в голове Алитета. Он сам был убежден в том, что он хороший человек, а люди сказали о нем плохое. Что такое? Или у них испортились глаза, что они перестали видеть? Или они забыли, как Алитет помогал всем людям? Он никогда не отказывал людям ни в товарах, ни в еде! Что они? Перестали быть настоящими людьми? А Лёк? Куда девался его разум?

Эти русские, пожалуй, скоро начнут портить и горных людей. Алитет тяжело вздохнул и молча вышел из дома и один, ни с кем не останавливаясь, пошел к своим собакам. Он шел и думал: «Нет, там в горах им будет потрудней. Хозяева больших стад не очень-то будут их слушать. Русские устроили у Эчавто родовой совет из пастухов, а он прогнал этих пастухов. Эчавто — понимающий хозяин!» В стороне Алитет заметил Лёка, рассматривавшего доски, видневшиеся из-под снега. Лёк нагнулся, крякнул и вытащил одну доску. Со знанием дела он оглядел ее своим глазом, попробовал согнуть и решил, что если доску распарить в горячей воде, как это делается с полозьями нарты, она хорошо будет гнуться.

К нему подошел Алитет.

— Лёк, — сказал он, — ты перестал быть моим приятелем?

Лек вскинул на него свой глаз и с чувством сожаления, серьезно сказал:

— Да, перестал.

— Почему перестал?

— Ты неправильный человек.

— Я тоже перестал считать тебя своим приятелем, — сказал удивленный и обиженный Алитет и направился к собакам.