Алитет уходит в горы

— Молодой он, какой начальник! Говорит, на Чукотском Носу скоро тоже будет новый закон жизни, и этот закон пойдет по всему берегу, по всей тундре. Наверное, сам не знает, что говорит…

В пологе стояла тишина. Еще никогда никто не рассказывал здесь таких сказок. И откуда Айе научился так рассказывать? Не с духами ли он встречался в долине Заячьи Тропы? Кто знает, с кем человек может встретиться?

— А куда девался этот русский?

— Он подвез меня и поехал прямо на Чукотский Нос. Я говорил ему: «Там не проедешь. Горы там стоят поперек. Одно ущелье, правда, есть, но в него не попадешь». — «Проеду», — говорит он. Смелый! Бумага у него. На ней нарисованы реки, берег, море. «Ну, как хочешь», — говорю. Он долго тряс мне руку и сказал: «До свиданья, Айе! Мы еще с тобой встретимся. Мы еще с тобой будем и здесь переделывать жизнь по-новому…» Чудной человек! Переделывать жизнь! Ярангу переделать — и то трудно. Не знаю, что за человек.

— Это не человек, — сказал один охотник, — это дух.

Ярак придвинулся поближе к Айе и спросил:

— Он привез русский закон — закон белых людей?

— Не знаю, — уклончиво ответил Айе.

— Таньгам нельзя верить. Я их много видел на американских китобойцах, — сказал Ярак. — Они большие выдумщики и обманщики. Их никогда не поймешь. У них закон, как ветер: дует то в одну сторону, то в другую. А как зовут ею, этого русского?

— Андрей, — сказал Айе. — Глаза у него добрые, как будто правду говорят.

В полог влез Ваамчо, а вслед за ним Тыгрена. Она опустила с плеч свой нарядный керкер и села у входа.

— Какомэй, Тыгрена! — смущенно и радостно вскрикнул Айе, привстав на колено. — Ты торговым человеком стала? Стала ездить в торгующие яранги?

Тыгрена молча смотрела на Айе.

— Рассказывай, рассказывай, Айе! — кричали со всех сторон охотники.

— Твои сказки интересно слушать.

— Ты научился в тундре хорошо рассказывать.

— Про безбородого расскажи еще.

Ваамчо нагнулся к соседу и тихо спросил:

— О чем говорит Айе?

— Интересные новости. Очень. Такие новости я никогда не слышал.

— Ну, рассказывай, Айе! Что же ты перестал? — попросил Ваамчо.

Но Айе при виде Тыгрены утратил способность говорить. Ему хотелось спросить Тыгрену, как она живет, о чем она думает, но при таком сборище стыдно было спрашивать. Ведь все знали, что Алитет отобрал у него Тыгрену. Еще на смех поднимут. Люди разные.

Совсем нехорошо стало на сердце у Айе. Лучше бы Тыгрена и не приходила на это сборище. И Айе стал молча закуривать. Нехорошо быть человеком, достойным сожаления. Но все же он придвинулся к тому месту, где сидела Тыгрена.

В полог просунулась голова Какой-то женщины.

— Тыгрена, Алитет зовет, — сказала она.

Тыгрене и самой хотелось уйти из полога. Слишком много было здесь любопытных глаз. Она надвинула меховой керкер и молча вылезла.

— Зачем отпустил жену, Айе? — с усмешкой спросил один охотник.

Ярак гневно посмотрел на него. Ему показалось, будто этот охотник насмехается над ним самим.

— Очень хорошо посмотреть, когда жену уводят из-под носа, — глядя на смутившегося Айе, продолжал шутник.

Ярак стиснул зубы, развернулся и ударил насмешника по лицу.

Зажав нос, охотник уполз в угол. Все затихли. Айе набросил на себя кухлянку и вылез из полога.

Никто так не понимал и никто так не жалел Айе, как Ярак. Было у них что-то общее. Оба они безуспешно стремились обзавестись семьей. Без жены охотник разве может считаться настоящим человеком? Не имеющий жены человек достоин насмешки.

Ярак догнал Айе, направлявшегося к берегу моря. Он молча поровнялся с ним, и молча они шли до самых торосов.

Солнце скрылось за горой. Стоял тихий, спокойный вечер. В стороне виднелся дом мистера Томсона. В маленьком оконце показался огонек, но сейчас же скрылся за опущенной занавеской.

— Меркичкин! — тихо выругался Ярак. — Вот всегда Чарли так делает, когда приходит к нему женщина.

Айе стоял в торосах и ногой разбивал снег. Украдкой он посматривал на этот чужой дом белого человека.

— Худая жизнь у тебя, Айе, — сказал Ярак. — И у меня тоже. Я хотел жениться на Мэри, но Чарли прогнал меня совсем. Кричал на меня. Потом схватил за ногу и потащил меня. Стыдно было мне, как будто я совсем бессильный человек. У каждого белого свой закон.

— Тебя за ногу тащил Чарли, меня Алитет все время тащит за сердце. Вытаскивает его, как из туши оленя. Ай, как больно! Я хотел застрелиться. А теперь… вот этот русский столько мне наговорил… Я все думаю и думаю. Наверное, я стану сумасшедшим от разных дум. И что такое наговорил он мне, понять не могу. За одну ночь очень много разговоров. Ты знаешь, Ярак, что он мне сказал? Алитет не будет теперь таким богачом. Новый закон поставит его совсем низко.

— Пустое говорит он. Белые все одинаковы. У них язык болтается во рту, как тряпка на ветру. Я много их видел на американских китоловах.

— Глаза у этого русского добрые, хорошие, с правдой глаза. Он говорил, и американа выгонит с нашего берега.

Ярак горько усмехнулся и сказал: