Алитет уходит в горы

Утром приехал Ярак. Жена Эрмена стала угощать его. Они тихо обгладывали тюленьи косточки, готовясь к чаепитию. У другой стенки лежали дети. Все молчали, чтобы не разбудить Лося.

С улицы доносился шум шелестящей крыши. Внезапно Лось проснулся и, прислушиваясь к шуму, не поворачиваясь к людям, спросил:

— Какой ветер дует?

Женщина отложила косточку и торопливо ответила:

— Хороший. Южак дует. Теперь вельботы далеко ушли. С мотором и парусом они быстро побежали, на собаках не догонишь.

Лось повернулся на другой бок и увидел гостя. Ярак был в матерчатой рубашке и молча улыбался, поправляя прическу.

— Яра-а-ак приехал! — радостно крикнул Лось, поднимаясь с постели.

— Да, приехал. Опять помогай, Лось, — сказал Ярак.

— С Мэри что-нибудь случилось?

— Нет. С ней ничего не случилось. Маленький родился. Она лежит у доктора. Все очень хорошо. А сначала боялась доктора и не хотела идти. И Мэри и Рультына говорят, шибко хороший доктор.

— Ну, поздравляю тебя! А что же случилось?

— Пушнина пропадает, — тихо, с грустью ответил Ярак. — Много пушнины пропадает. — И он неторопливо рассказал о своем столкновении с Жоховым. — Железными пломбами запер мешки с песцами. Вот какие новости, — закончил Ярак.

— Нехорошие новости, — сказал Лось.

— Совсем плохие. Жохов — неправильный человек. И доктор сердился на него. Письмо писал тебе, но только я забыл его, торопился.

— Хорошо, Ярак. Ты очень хорошо сделал, что приехал. Ты привез важные новости. Сегодня же вместе с тобой я поеду к Жохову.

— Опять на охо-о-о-ту, Лось? — спросила жена Эрмена.

Лось чувствовал, что дорога уже утомила его. Ежедневно просиживать на нарте по восемь — десять часов было нелегко: часто заставала пурга, постоянный холод изнурял его. И все же Лось выехал вместе с Яраком в тот же день.

На пятые сутки ночью они прибыли в селение Лорен. Мэри все еще лежала в больнице. Ярак сам приготовил кофе, и, закусив, они легли спать.

Рано утром Ярак убежал в больницу взглянуть на Мэри и новорожденного сына. В комнату вошел Жохов. С учтивостью и с беспокойством в глазах он обратился к Лосю, разглядывавшему букварь:

— Здравствуйте, Никита Сергеевич. Редко вы нас навещаете.

— Да, очень, очень редко… И это очень плохо, — ответил Лось.

— Конечно, плохо. Вот и Ярак отбивается от рук. Взял да и уехал больше чем на неделю, не спросясь. Увез ключи, и в пушной склад не попаду. А пушнину надо проветрить.

Лось молча смотрел на Жохова.

— Да, нехорошо, — неопределенно сказал Лось.

— Это самовольство посеял инструктор Осипов. К дисциплине, к порядку их надо приучать, товарищ Лось, а не к самовольству. Народ они темный. Прислушиваться должны, учиться у нас, русских.

Жохов грузно опустился на стул. Стул заскрипел. Лось встал и, кружа по маленькой комнате, говорил:

— Но кое в чем они нас могут поучить…

— Конечно, к примеру, в тюленьей охоте они лучше понимают.

— Вы раньше где работали, Жохов? До революции?

— Я?.. В Красноярске работал. Двадцать пять лет там работал меховщиком. Я — в Красноярске, Русаков — в Чите. Мы крупные специалисты. Из Красноярска меня вызвало ОКАРО. Председатель правления меня хорошо знает. Дружок мой, — подчеркнул Жохов.

— Что ж, покажите мне свою факторию.

— Пойдемте, пойдемте. С удовольствием.

Они зашли в комнату Жохова. В ней было просторно, несмотря на то, что вся она была заставлена мебелью. Здесь стояли гардероб, кровать, буфет, диван, шесть стульев и старая качалка мистера Томсона. На полу — ковры из оленьих шкур.

— Может, кофейку хотите или ликерчику? — спросил Жохов.

Лось оглядывал комнату.

— Прямо мебельный магазин у вас, а не комната. Вы живете холостяком, а у Ярака, вашего служащего, пустая комната, причем Ярак — семейный человек и с такими же правами в вашей торговой системе, как и вы. Правильно вы поступаете? Неправильно. Я думаю, вот этот гардероб или шкаф, пару стульев следует отдать ему.

— Так они не привычны к этим вещам.

— Трудно привыкнуть к тому, чего нет. Привыкнут. Ну, пойдемте в магазин и склады.

В магазине Лось нашел полный порядок. Пришли к пушному складу.

— Вот видите, замок, — у Ярака ключ.

— Пошлите за ним.

Но Ярак уже сам бежал, размахивая ключом.

— Ты что же так делаешь? Скрылся без спросу! — строго сказал Жохов.

— Это я вызвал его в ревком по срочному делу, — сказал Лось.

Склад был завален мешками с пушниной, и около тысячи хвостов висело еще на веревках.

— Говорят, пушнина у вас не в порядке, не обезжирена? — спросил Лось.

— Это все болтуны какие-нибудь говорят, непонимающие люди, — ответил Жохов. — С пушниной-то мы знаем, как обращаться.

— Не болтуны говорят, а вот сам Ярак. Он тоже кое-что понимает в пушнине. Покажи мне, Ярак, парочку песцов.

Ярак быстро сдернул песца и, вывертывая его чулком, сказал:

— Смотри, Лось. Сам смотри. Видишь, сколько жиру на мездре?

— Что вы скажете на это, Жохов?

— Что сказать? Я собирался обработать пушнину попоздней.

— Нет, не собирался, — вмешался Ярак. — Собирался и эти хвосты в мешки зашить. Не успел только. Уехал я.

Ярак вывернул песца ворсом наверх и, дуя в мех, сказал, обращаясь к Лосю: