Алюта — воздушный слоненок

Телефон замолк. Ребята не отходили от репродуктора. Они посматривали на Травкину маму. Солнечка шептала:

— Ничего. Ничего. Он наверное найдется.

У Тюки навернулись слезы.

Даже Махрютка перестал придумывать смешное.

И вдруг из репродуктора раздался женский голос:

— Да, да. Мальчик Травка приходил. Он, сам один, понимаете, принес на себе парашют. Такой молодчина!

— А нельзя ли его подозвать к микрофону? — спросила мама.

Ребята затаили дыхание. Им было очень интересно послушать по радио Травкин голос. Но говорила все та же женщина.

— Видите ли, в чем дело: сейчас у нас Травки нет.

— А что такое? — забеспокоилась мама. — Что-нибудь случилось? Или он просто поехал домой?

— Нет, — ответили по радио. — Он улетел.

Махрютка от радости захлопал в ладоши:

— На луну улетел, вот молодчина!

— А я бы его ни за что не, пустила, — пропищала Тюка.

— Да погодите вы! — остановила их Солнечка. — Дайте послушать.

Из рупора доносились слова:

— Он улетел в Циолковск. Оттуда, как вам известно, отправляется сегодня ракета на луну.

— С кем улетел, на чем? — чуть не закричала мама.

— Подробно-то я не знаю, — ответил голос. — Какая-то девочка летит на луну, и он с ней как будто. Он что-то рассказывал, и командир полетел с ним на дирижабле. Да вы не волнуйтесь. Если берут детей, значит, особенной опасности нет. До свиданья!

„Это не наш зонтик!“

Тем временем Травка действительно подлетал на дирижабле к Циолковску. Вот как это произошло.

С большим трудом Травка дотащил тяжелый ранец с парашютом до аэробазы. Он свалил его на ступени широкой лестницы, вытер лоб рукавом и подумал:

„Ну вот, сейчас одам парашют и поеду обратно в детский сад. Кстати и обедать пора. Жаль только, что не удалось попрощаться с Алютой“.

По лестнице то и дело пробегали люди в лётных костюмах. Одна летчица подошла к Травке и сказала:

— Ты что, мальчик, рассматриваешь парашют? Хочется, небось, прыгнуть? Погоди, вырастешь большой и будешь прыгать с неба как со ступеньки.

— Алюта не совсем большая, и то уже прыгает, — важно ответил Травка. — А я буду прыгать, как только стану пионером.

— Но все-таки придется немного подрасти, — сказала летчица. — А сейчас ты кого ждешь?

— Я никого не жду. Я приехал сдавать Алютин парашют.

— Сдавать? — удивилась летчица. — Почему же ты один? Ну, пойдем со мной. Я провожу тебя, куда нужно.

И она провела Травку в большой светлый зал, где несколько человек раскладывали и проверяли разноцветные парашюты. Один из них взял парашют у Травки, осмотрел его и сказал:

— Да ведь это не наш зонтик. Смотрите, вот марка Ангарогэса. Да где ты его взял-то, мальчик?

Летчики окружили Травку. Травке пришлось рассказывать про Алюту все с самого начала.

Веселый командир И. И. Катенин

— Да я же знаю Алюту! — воскликнул один летчик с орденом и большим треугольным значком на груди. — Такая боевая девчонка! Это Спартака Васильевича Железнова дочь. Заслуженного летчика республики. Неужто уже прыгает? А я летал с ней, когда она еще вот такой была. — И летчик протянул руку к самому полу.

Травка подумал даже, что таких маленьких детей, как показал летчик, и вовсе никогда не бывает.

— Ну, пойдем, брат, ко мне, — продолжал летчик. — Мы сейчас вызовем Железнова. В Берлин, говоришь, он улетел? Хорошо, вызовем и Берлин. Тебя как зовут-то?

— Травка.

— Я так и знал. Пойдем, Травка. Ты по-немецки здорово разговариваешь?

— Нет, не здорово.

— Я так и знал. Нужно учиться. На всех языках нужно уметь разговаривать. А то я раз лечу в Токио, — знаешь, город такой в Японии, — вдруг, слышу, мотор начинает шалить. Пришлось садиться. Спустился в поле. Бегут люди. Я их спрашиваю, где мастерская, чтобы машину починить, а они мне тащат рису. Я спрашиваю, далеко ли до Токио, а они мне несут молока. Так и пришлось опоздать по расписанию. Очень было обидно.

Летчик привел Травку в свой кабинет. На синей двери кабинета блестела серебряная дощечка: „Командир аэробазы И. И. Катенин“. В кабинете был радиотелефон. И. И. Катенин поставил ручку на длину волны берлинского аэропорта и стал говорить по-немецки. Травка понял, что он вызывает Железнова. Но, очевидно, Железнова в Берлине не было, потому что командир сказал с досадой:

— Я так и знал! — И стал поворачивать ручку радиотелефона в разные стороны. Из рупора послышался голос:

— Московский аэропорт вас слушает.

— Я так и знал, — сказал командир. (Что бы ни случилось, он всегда говорил: „Я так и знал“.) — Скажи-ка мне, товарищ, нет ли сейчас у вас в порту стратоплана Ангара — Берлин?

— Здесь, недавно снизился, — послышался ответ.

— И Железнов здесь? Заслуженный летчик республики?

— Здесь. Он все ловит телефоном разные города. Разыскивает дочку.

— Так давай его сюда скорее.

Радио пошуршало немного и заговорило другим голосом:

— Слушаю. Кто меня вызывает?

— Железнов, здорово! — закричал летчик. — Это говорит Катенин. Приволокли, понимаешь, мне твой зонтик.

— Какой зонтик? — удивился голос Железнова.

— Не знаешь? Ну, парашют.

— Алютин? А Алюта? Что с ней? Неужели она…