Алька. 89

Мы встречались с Томой, гуляли по городу, ходили в кино, иногда заходили в бар на набережной, выпивали по бокалу чего-нибудь слабоградусного, болтали о том о сём, затем я провожал её до дома и мы расставались. Однажды она назначила довольно позднее время встречи, мы зашли в бар, она выпила коктейль, я водочки, погуляли по набережной, по городу, стемнело. Дошли до её дома, у подъезда или сеней она сказала: «Подожди, я переоденусь и выйду, только дай слово, что не будешь приставать». Я, конечно, дал. Минут через пять показалась Тома в короткой ночной рубашке, она протянула мне руку и шепнула: давай сюда, я шагнул в подъезд за ней, а там темень непроглядная, в центре было несколько еле различимых ступенек, справа от которых, в глубине подъезда, была высокая как бы скамья, которую я не увидел, а нащупал, скорее, это было продолжение подиума, на который вели ступени. Томка уселась на эту сидушку, её одежда предоставляла мне такие необыкновенные возможности, но она же взяла с меня слово. Когда жар наших объятий потребовал эскалации действий, Тома жарко прошептала мне в ухо, касаясь его языком: «Какой-то ты сегодня несмелый». Я ответил с недоумением: «Ты ж просила не приставать». Она покрутила своей белокурой головкой и прошептала: «Глупыш, первый раз такого вижу. И кто ж нам верит, когда мы это просим?» – И тут я почувствовал, что чьи-то ловкие пальчики шустро расстёгивают мои брюки, и понял, что нахожусь в уверенных умелых руках, и полностью отдался в эти нежные, сильные и умелые длани.

Часа через полтора наше кипящее общение было прервано чьим-то мужским испуганным голосом: «Кто здесь?» Тамарка бодро ответила: «Это я, дядь Коля, проходи». В подъезд вошёл мужчина, шёл сторожко, боясь оступиться или наткнуться на ступени, ворчал: «Томка, бл…га, опять лампу выкрутила, только с парнями щупаться по углам». – «Да лан, дядь Коль, иди уже». – Дядя Коля явно свидание наше обломал, через полчаса Тамарка решительно меня отстранила и сказала: «Пойду, боюсь, козёл старый мать разбудит, припрётся с фонарём, а тут ты со спущенными штанами». Она прыснула, соскочила с сидушки, чмокнула меня, сказала «завтра там же» и усвистала вверх по лестнице. В темноте она ориентировалась гораздо лучше, чем дядя Коля.

На следующей встрече Тамарка подарила мне свою фотографию с надписью: «Алечке от Тамары». Мы гуляли, она была очень разговорчива, рассказывала мне интересные истории из своей жизни, о том, как она училась в школе, когда закончила её, как и когда начала заниматься плаванием, о том, как у неё пошли первые менструации, когда она была на представлении в цирке в белой юбке. Я внимал, не пытаясь вникнуть в трагизм положения девушки, попавшей в такую ситуацию. Она спросила, сколько мне лет, я гордо соврал: «Девятнадцать», – прибавив себе пару годков. Спросил, сколько ей, она сказала: «Двадцать один». – Я кивнул, не поверив. Поскольку из её рассказа ей выходило уже года двадцать три – двадцать четыре, но какая мне разница. Она поинтересовалась, где я живу в Москве, чем занимаюсь, я сказал, что работаю на заводе. Тамара задумчиво заявила: «А знаешь, всё бывает, может быть, я твоя будущая жена». Мне показалось, что я снова выпил разом двести граммов яичного ликёра, о женитьбе как-то ещё не думал и мужественно промолчал. Мне всё хотелось скорее снова попасть в её гостеприимный подъезд, о чём я недвусмысленно ей сообщил, но тут она грустно мне заявила, что этот старый пидор, сосед дядя Коля, спалил её напрочь матери, что, впрочем, не так и важно, она девушка взрослая и проводит время с кем хочет и как хочет, но он, гад, вдобавок вкрутил лампу и закрепил её провод под самым потолком, а выключить её невозможно, выключатель в общем коридоре, туда войдёшь, сразу спалишься. Мы грустно гуляли по городу, и мне пришла в голову отличная мысль: надо ехать за город, уж там, в лесу-то, найдём местечко, где уединиться. Я предложил такой вариант Томе, на что она ответила, что с лесами у них как-то не очень. Я спросил: «И что, уединиться невозможно?» Тома сказала: «Поехали, увидишь». Мы обговорили время и место встречи, я сообщил, что буду с другом, и расстались у её дома.