Алька. Технилище

Бориса любили в группе все – прямой, без понтов, честный, откровенный.

Они обнялись, Борис пошёл вместе с ним до его места, поменялся с сидящим рядом с Георгиевским местами и так и сидел там до конца банкета.

Взглянув на Колесникова, а он, напугавшись и не зная, куда спрятаться, спрятался за собственными очками. Было ощущение, что его очки парят в воздухе сами по себе, лицо приняло цвет стены за его спиной, фигура слилась со стулом – доцент растворился. Но, приняв еще чуть-чуть, приободрился и даже попытался ввернуть какую-то колкость в отношении Игоря, но его жёстко остановил Кондрат.

Через полчаса всё забылось, вечер плавно потёк дальше, досидели до закрытия, отвергли все поползновения доцентов поучаствовать в оплате банкета, расцеловались с ними и стали думать, что предпринять дальше. Кто-то предложил прогуляться по Москве, пошли все, искали свободную лавочку – присесть отдохнуть, нашли таковую только у памятника Ивану Фёдорову напротив «Детского мира», чему удивляться – 25 мая. Последний звонок.

Домой заявился часов в шесть утра, мы уже переехали в «Огонёк», дверь открыла мама.

– Ты где был?

– Да у нас же банкет был по случаю окончания института.

– Но ведь ресторан в двенадцать закрывается.

– Решили прогуляться, потом сидели на лавочке у Ивана Фёдорова, разговаривали.

– А что, у него никого не было дома?

Через пару дней вышел на работу, сдал копию диплома в отдел кадров, подошёл к начальнику отдела поздороваться. Григорий Дмитриевич поздравил с окончанием института и спросил:

– Копию диплома в ОК занес?

– А как же.

– С первого июня сто пятьдесят и первая категория.

Подошёл к Гарри Моисеевичу, он заканчивал установку. Стал смотреть и понял, что проектируют они её в соответствии с первой схемой, предложенной МАМИ, которую я забраковал напрочь. Спросил:

– Гарри Моисеевич, ведь мы же обсуждали её, не будет работать.

– Алек, я дополнил её лубрикатором, авось протащит.

Лубрикатор⁷ – дело полезное, но помогает оно только когда поверхности гарантированно соприкасаются поверхностями, а у нас этого не было и в помине.

– А что Матвеев-то говорит? Он же согласился со мной.

– А он вообще ходить перестал, только аспиранты его приезжают, а от них толку – сам помнишь.

Разобрав по элементам работоспособность конструкции, я выразил сомнение в том, что есть смысл её заканчивать и тем более изготовлять в металле. Суть-то в том, что она работать будет, но постоянно придётся заменять основные элементы, придётся делать дублёры, часто менять, а в массовом производстве всё это не годится. Гарри Моисеевич со всем согласился, он был хороший конструктор, понимал всё – не знал, как сделать. Спросил:

– Продолжишь?

– Сочту за честь.

– Ну, давай, покажи, что можешь.

Показать получилось, но не быстро, провозился я месяца два, закрепить шаровую плавающую опору на верхней плите, как я планировал, не удалось. Профессор Матвеев говорил, что они думали, как это сделать, но не придумали – так что за беда, закрепил её на нижней, поместив прямо на плоскость, по которой она должна была скользить. Почему нет? Для того чтобы она приходила в исходное положение перед каждым циклом, пришлось ввести пневмоприводы, развязать клинья, сделав их плавающими, в общем, всё, что народ напроектировал в моё отсутствие, пришлось выкинуть в корзину, за исключением лубрикатора – это было правильно, лубрикатор – при больших нагрузках вещь хорошая.

Через месяц услышал за спиной знакомое покашливание – появился профессор Матвеев.

– Анатолий Дмитриевич, что-то Вы совсем нас забыли.

– Да мы ж с тобой люди занятые – ты на дипломе загорал четыре месяца, я вот на практике со студентами на Жигулёвском море загорал. Тебя поздравить можно?

– Да, получил корочки.

– Молодец, ну, давай, не томи, показывай, что придумал.

Все мои новации Анатолий Дмитриевич одобрил полностью.

После того как главные узлы были спроектированы, проект стал обрастать участниками. Дело в том, что по итогам внедрения штамповки только одной детали была ощутимая экономия металла, а крыш автомобилей всех видов: тракторов, автобусов и прочего, – в родной стране не счесть, и дело запахло возможностью изрядно заработать по результатам внедрения.