Алхимические хроники

После чего, убедившись в его моральном изничтожении, с гордо поднятой головой удалилась из негостеприимного дома.

Приблизительно в то же самое время Фриолар посчитал своим долгом заняться человеколюбивым делом. Он сбегал на Большую Базарную площадь, нашел у торговцев необходимые ингредиенты, и, вернувшись в «Алую розу» приступил к изготовлению большого ударопрочного сооружения.

Только алхимик расправил на полу ресторации широкий соломенный мат и прикрыл его немного покусанным, но вполне еще цивильным ковром, как объявилась первая испытательница. Яркая иберрийка, правда, в платье, выдающим симпатии к кавладорской моде, с горячим национальным энтузиазмом рванула дверь «Алой розы», перешагнула порог и шлепнулась прямёхонько в центр коврика. Именно туда, куда вчера довелось упасть и Фриолару.

Надо заметить, что женщина оправилась быстрее, чем давеча алхимик. Поднявшись… да что там, буквально взвившись на ноги, как стартующий дракон, иберрийка выхватила из-за корсажа тонкий длинный стилет и с воплем – опять же, пылким и еще более национальным, - бросилась в атаку.

Фриолар еле успел отскочить в сторону; женщина пронеслась внутрь, на кухню, откуда послышались ее крики, тихое блеяние помощницы Напы – девицы по имени Полин, звон посуды и стук переворачиваемой мебели. Напа, убиравшаяся в комнатах наверху, спустилась с ведущей на второй этаж лестницы, встала рядом с Фриоларом и спросила, что за ураган пришёл по их души. Алхимик только и успел, что пожать плечами, как вооруженная посетительница появилась на пороге кухни, увидела маленькую квадратную фигуру гномки и торжествующе заверещала, перехватив стилет жестом профессионального горлореза.

Далее события сопровождались крайне экспрессивными иберрскими идиомами.

- Ты, [непереводимо], подлая коротконогая совратительница! Иди сюда и объясни, что такая [непереводимо] имеет [непереводимо, но явно глагол] быть [непереводимо], где [непереводимо] и [непереводимо]!!!!!

Напа на секунду опешила, но опомнилась и тоже ответила – по-иберрски, хотя и с твердым гранитоподобным ллойярдским акцентом, неотторжимым, как борода у большинства гномов. Иберрийка завизжала и бросилась на гномку. Напа, пережив первый выпад стилета за широкой спиной Фриолара, шустро бросилась под стол. Спустя секунду острый граненый клинок пропорол дюймовую дубовую столешницу.

Напа выскочила из-под стола и попробовала отбиваться черенком метлы. Иберрийка визжала, что теперь-то она всё знает (?), теперь-то она его (?) выследила и уж теперь-то она не допустит попрания своих прав…

Длинные руки разгневанной южной дамы и хищное острие стилета тянулись к шее Напы; гномка защищалась, но Фриолар видел, что с каждой секундой ее движения становятся все быстрее, жёстче и агрессивнее…

- Прошу прощения, - кашлянул за спиной кто-то Фриолара. Он обернулся.

- О, мэтр Мартин! Как я рад вас видеть!

- Взаимно, молодой человек, взаимно… Вы случайно не знаете, можно ли как-то остановить эти прелестные создания… - кругленький уютный мэтр Мартин указал кончиком пальца на фехтующих дам. – Я в такой растерянности, коллега… Понимаете, я должен им кое-что объяснить, но, боюсь, сейчас они меня не услышат.

- А вы, случайно, не знаете, кто это? – указал Фриолар на черноволосую даму.

- Моя жена. Донья Долорес. Мы поженились два месяца назад, когда я читал лекции для хранителей городских архивов в Перуэлле.

- Позвольте поздравить вас с бракосочетанием…

Оба алхимика внимательно пронаблюдали особенно захватывающую серию ударов доньи, которую гномка, тем не менее, блокировала, а потом, извернувшись, перешла в ответную атаку. Прутья метлы свистели и летали со скоростью трепетания крылышек рассерженного шершня.

Фриолар решил, что пора вмешаться. Он подскочил к супруге коллеги-алхимика, обхватил ее сзади, крепко зафиксировав руки. Сверкнув белой молнией, стилет отлетел и вонзился глубоко в стену. Донья Долорес брыкалась и выдавала такие лингвистические редкости, которые в словаре не найдешь. Напа же, успев раскрутить вокруг метлы свою увесистую тушку до скорости падающего метеорита, потеряла равновесие и врезалась в боковину камина.

Фриолар оттащил бешено вырывающуюся иберрийку на кухню, где впихнул ее в один из шкафов. Несколько коротких вскриков, странный шум – и в «Алой розе» наступило затишье.

Полин, прятавшаяся от иберрского стихийного бедствия под крышкой от кастрюли, уронила свой «щит», и он громко задребезжал, покатившись по каменному полу кухни.

Последовавший за молодым коллегой на кухню мэтр Мартин обеспокоено спросил:

- Фриолар, дружище, а в том шкафу…

- Мука, мэтр, - поспешил успокоить коллегу алхимик, - пшеничная, высший сорт…

В доказательство своих слов Фриолар открыл дверцу.

Донья Долорес степенно выдвинула свою усыпанную белым мучным сугробом персону из шкафа. Выплюнула ком, попавший в рот. Струйки белой пыли стекали с вершины на плечи и грудь алхимической супруги маленькими лавинами…

Мэтр Мартин, явно спеша воспользоваться мгновением тишины, приступил к объяснениям: