Алхимия Страсти. Минт и Черника

Профессор, знакомый мне со времен Академии, всегда обладал обостренным чувством справедливости и все же закрывал глаза на издевательства над своим лучшим студентом, то есть мною. Имелся у ученого мужа один большой недостаток – он был аристократом и считал, что простые люди отличаются цветом крови от так называемых избранных.

Я видел их кровь. Она такая же, как моя.

Невольно вспомнился один из эпизодов во время обучения. Каштан не соврал про туалет, но умолчал, что издевательства над нескладным, худым юношей не прошли даром для обидчиков в тот день. Они втроем затащили меня в умывальник, поставили на колени и со всей подростковой жестокостью окунули в самый центр унитаза. Пожалуй, именно тогда я принял решение о глобальном изменении собственной жизни.

Грязная вода забивала нос и рот, я сопротивлялся, но их было трое, а я один. В итоге мне удалось выкрутиться из хватки обезумевших аристократов. Помню дрожь в коленях, когда вставал, выпрямляясь в полный рост. Я в лице нескладного худощавого парня обнаружил, что ростом превосхожу любого из них, если встану прямо и перестану прятать голову в учебные свитки. А еще у меня оказались столь тяжелые кулаки с острыми костяшками, способными разбить припудренные щечки сокурсников благородного происхождения, о которых я даже не подозревал.

Думаю, они тогда дружно наврали, что споткнулись на лестнице.

Они сделали это за месяц до выпуска, и, после того как я дал отпор, пытались провернуть издевательства еще несколько раз. А когда, наконец, угомонились, было уже поздно. Гадкий утенок стал перерождаться в лебедя, и последний начал познавать собственную силу.

И все же пять испорченных лет не могли пройти даром. Попав на Игры Алхимиков впервые, я упустил победу, испытывая излишнее волнение. Мои ладони потели, мензурки выскальзывали из пальцев, пилюли укатывались по столу, баллы снизили за неаккуратность.

И вот теперь я могу посмотреть с нескрываемым ликованием на провал своего врага. Каштан обронил каплю. Лучший Алхимик опростоволосился на отборочном. Даже не во втором туре и не в третьем, на самой банальной проверке, которую может пройти любой первокурсник Академии.

– Очевидно, кто-то подменил взрывоопасное вещество. Но зачем? В этом нужно разобраться, распорядитель Бук. – Профессор хмурил кустистые брови. – Не ожидал от вас такого неряшливого поведения с препаратом, Каштан, – цокнул языком старый алхимик. – Мы не можем дисквалифицировать обладателя титула, иначе возникнет угроза репутации всего соревнования. Но вас лишат максимально возможного количества баллов. Итого из пяти вам достанется один, лорд Каштан. Вряд ли вы сможете компенсировать данный отрыв.

После фиаско Каштана следующие участники выступали с большим рвением. Видимо, заносчивый рыжий тип у многих сидел в печенках, а когда он проиграл много очков, почти у всех присутствующих появился шанс на завоевание титула.

– Ваша очередь, господин Минт, – обратился ко мне распорядитель после очередного выступления. Прошло полчаса.

Я тяжело поднялся. Голова гудела, эффект от зелья постепенно ослабевал, я почувствовал это особенно остро, когда сделал шаг вперед. Залезая на сцену, едва не упал, но чудом устоял, призывая всю свою выносливость, магию и молясь Святому Листку. Высшие силы, похоже, меня услышали, потому что до стола я дошел относительно удачно, больше ни разу не потеряв равновесия, широко расставил стопы, выискивая баланс, и приступил к эксперименту, максимально сконцентрировав внимание на стеклянных колбах напротив.

Первое переливание прошло успешно, мне попался зеленый яд, сцеженный из спелых плотных листьев болотного поганца, довольно мерзкого растения с ужасным характером. С ним было крайне сложно договориться, поэтому я решил, что препарат готовил сам профессор Имбирь. Старик славился особой любовью к разного рода ворчливым ядовитым видам, должно быть, они видели друг в друге родственных по духу созданий.

Мне пришлось мысленно пригрозить составу не разбрызгиваться вокруг и пустить в ход каплю магии. С пальцев сорвалось легкое свечение, впитавшись в жидкость. Та в ответ довольно облизнулась.

– Вау! Он смог урезонить поганца! – воскликнул кто-то в зале, но я уже перешел ко второй пробирке с ледяным зельем. Его полгалось не просто перелить, а сначала разогреть над спиртовкой.

Надо думать, снежный состав не очень-то желал плавиться в тепле огня. Интересно, кому я обязан столь сложным выбором препаратов для первого испытания? Не слишком ли это для начала, до которого допускаются даже новички-студенты?

Но отвлекаться нельзя, иначе ноги, нашедшие баланс могут быстро его потерять, и я наделаю ошибок, как сам Каштан. Возможно, смогу как-то уговорить травки?

Прикрыв глаза, представил зимнюю пустошь, мысленно обращаясь к составу, не желающему плавиться. Холодные ветра с осколками льдинок, острые снежинки, несущиеся вперед, желающие постоянно висеть в воздухе и ранить теплую кожу людей. Я должен был уговорить их принять следующую стадию агрегатного состояния – превратиться в воду.