Алхимия вечности

— О, точно, — я иду к телефону в коридоре и поднимаю трубку. — Алло?

— Почему ты игнорируешь мои смс? — требует Лейла, но продолжает, не дожидаясь моего ответа. — Я зайду за тобой, и мы сходим выпить кофе, окей? Я буду через десять минут.

— О, окей, — нерешительно отвечаю я.

— Отлично, чао.

— Лейла зайдёт за мной, — информирую я семью и определённо замечаю разочарование, мелькнувшее на лице Брайана.

— О, я думал, она будет здесь, — говорит он.

— Всё отлично, милая, — миссис Морган делает глоток вина. — Развлекись.

Когда я выбегаю на улицу, Лейла тянет меня к своей Хонде. Я ожидала машину, соответствующую её личности: розовый Кадиллак, старую Вольво или разрисованный школьный автобус. Она концентрирует взгляд из-под очков на дороге; когда мы паркуемся на Телеграф Авеню, она снимает их.

— Я так рада, что они позволили тебе выйти сегодня, — говорит она, укладывая очки на приборную панель.

— Должна признаться, я удивлена. Сегодня я попросила их разрешить мне работать; думаю, это — награда за проявленную инициативу.

Лейла пялится на меня.

— Ты хочешь устроиться на работу? А тебе хватит времени для рисунков?

Я думаю о незаконченном портрете на мольберте Кайли. Он должен остаться недоделанным, потому что в рисовании я не преуспела.

— Да, у меня будет время рисовать, — вру я. — И у меня будет больше денег для художественных мероприятий.

— Достаточно справедливо, — она улыбается.

Мы вылезаем из машины — я следую за ней — и идём по улице Телеграф, вдыхая запах ладана с Наг Чампа[29], доносящиеся из ближайших магазинов. Я стараюсь не глазеть на детей панков, сидящих на тротуаре и просящих мелочь. Я знаю таких людей слишком хорошо: сбежавшие, возможно, из богатой семьи, но озлобленные на весь мир. Таких людей, которые никогда не будут скучать. Девочка с грязными блондинистыми волосами, одетая в камуфляжные лохмотья, с пыхтящей паршивой на вид собакой смотрит на меня с надеждой. Я отворачиваюсь. На таких детей я охотилась в прошлом.

Лейла ведёт меня в кафе через дорогу от Калифорнийского университета на Беркли. Он заполнен студентами с открытыми ноутбуками и кучей книг на столах, но тихий шум болтовни говорит мне, что далеко не все учатся. Я занимаю стол, пока Лейла получает наши напитки.

— Итак, что же происходит с тобой? — интересуется Лейла, как только мы садимся, ставя перед нами кружки с дымящимся чаем. Она чуть щурится.

— Незачем ходить вокруг да около, не так ли? — спрашиваю я с кривой улыбкой.

— Нет, прости. Просто я имела в виду, что ты кажешься... другой. Растерянной. И обычно я говорю, что думаю, но сейчас не могу, — она откидывается на стуле, обнадёженно глядя на меня.

Я делаю глоток чая, но он слишком горячий.

— Я просто... устала, — заканчиваю я неубедительно, а что я ещё могу сказать? Только что очень хочу взять её за руку и сказать, что её лучшая подруга ушла, — я просто не могу.

— Ох, окей.

Лейла выглядит растерянной, но, как и Шарлотта, она не станет допрашивать.

— Итак, мы можем доверять Николь? — говорит она, меняя тему с молниеносной скоростью.

Я думаю о очевидном блеске Николь, а также явно бросающемся в глаза отсутствии в списке друзей Кайли, и пожимаю плечами.

— Она ненавидит меня. Я ничего не могу с этим поделать.

— Она не ненавидит тебя. Вы, ребята, дополняете друг друга, в конечном счёте. Вы всегда так делаете. Так или иначе, я не думаю, что она всерьёз говорила о Брайане. Она справится с этим.

Я слышу след грусти в её голосе.

— Может быть. Но на этой неделе она понимала, что делает, — указываю я.

Лейла качает головой, отбрасывая волосы назад, демонстрируя свои серёжки из перьев и миниатюрных костяных ключей. Я вспоминаю перезвон ветра на крыльце Морганов и удивляюсь: это ещё одно творение Кайли?

— Слушай, если ты чувствуешь себя так паршиво, ты всегда можешь расфрендить её на Фейсбуке. Я всегда уважала твои желания и понимаю, почему ты не хочешь, чтобы твои друзья назначали свидания твоему брату. Я бы сделала так же. Слишком сложно.

Я не избавляюсь от беспокойства при её упоминании о Брайане.

Шарлотта снова пробирается в мою голову: как она зачастую тайком смотрит на Себастьяна, как они ловят улыбки друг друга, когда думают, что никто их не видит.

— Ты знаешь, возможно, я ошибалась на этот счёт.

— Нет, нет. Всё хорошо, Кайли. Не нужно отступать сейчас.

Она улыбается, но в глаза мне не смотрит.

— Я не... Я не могу контролировать всех. И я прошу прощения, если ты чувствуешь это. — Я никогда не стану такой, как Кир, не стану пытаться контролировать людей, твердя им, что чувствовать и как действовать, и наказывать их при неповиновении. Лейла поднимает голову.

— Серьёзно, ты в порядке? Кажется, что-то... не так.

Я заставляю себя смеяться.

— Всё замечательно. Всё та же старая я!

Она допивает свой напиток, смотря неубеждённым взглядом. У неё остаются пенистые усы от чая, и я говорю ей об этом; она лезет в сумку за зеркалом и, посмотрев в него, долго смеётся.

— Ты не можешь взять меня с собой в таком виде! Я скоро вернусь, — говорит она, двигаясь в уборную.