Алхимик

Над маленьким городком Тарифой возвышается старинная крепость, построенная еще маврами. Если взойти на башню, откроется вид на площадь, где стоит лоток торговца кукурузой, видна отсюда и полоска африканского побережья. И в тот день на крепостной стене сидел, подставив лицо восточному ветру, Мельхиседек, царь Салима. Овцы, встревоженные столькими переменами в своей судьбе, жались в кучу немного поодаль от нового хозяина. Главное, что их по-прежнему интересовало, — это пропитание.

Глядя на небольшой баркас, стоявший на рейде, Мельхиседек думал о том, что никогда больше не увидит этого юношу, как ни разу не видел и Авраама после того, как тот отдал ему десятину.

У Бессмертных не должно быть желаний, потому что у них нет здесь своего Пути. И все же Мельхиседек в глубине души тайно желал, чтобы юноше по имени Сантьяго сопутствовала удача.

«Жаль, что он сейчас же позабудет даже, как меня зовут, — думал он. — Надо было повторить мое имя. Чтобы он, упоминая меня, называл неведомого старика “Мельхиседек, царь Салима”».

Он поднял глаза к небу и, несколько смутившись, произнес:

— Я знаю, Господи, что все это «суета сует», по слову Твоему. Но иногда и старый царь может гордиться собой.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Странное место эта Африка», — думал Сантьяго.

Он сидел в маленькой харчевне — одной из тех, что так часто встречались ему на узких улочках этого города. Несколько человек, передавая друг другу, курили по очереди огромную трубку. За эти часы он видел мужчин, которые шли взявшись за руки, женщин с закрытыми лицами, священнослужителей, которые взбирались на высокие башни и нараспев что-то оттуда выкрикивали, а все вокруг при этом опускались на колени и били о землю лбом.

«Край сарацинов. Здесь их обычаи», — сказал он сам себе.

В детстве в их деревенской церкви он видел образ Святого Иакова — победитель мавров изображен был верхом на белом коне, с поднятым мечом в руке, а перед ним простирались ниц зловещего облика люди, похожие на тех, что сидели теперь в харчевне рядом с Сантьяго. Юноше было не по себе — он чувствовал себя ужасно одиноким.

К тому же в предотъездной суматохе он совсем упустил из виду одно обстоятельство, которое вполне могло бы надолго закрыть ему путь к сокровищам. В этой стране все говорили по-арабски.

К нему подошел хозяин, и Сантьяго знаками попросил принести ему то же, что пили за соседним столом. Это оказался горьковатый чай. Юноша предпочел бы вино.

Впрочем, все это не имело значения — надо было думать лишь о сокровище и о том, как до него добраться. Денег от продажи овец он выручил немало, они лежали у него в кармане, успев проявить свое волшебное свойство — с ними человеку не так одиноко. Очень скоро, всего через несколько дней, он уже будет у пирамид. Старик с нагрудником из чистого золота вряд ли стал бы его обманывать, чтобы разжиться полудюжиной овец.

Он говорил ему о знаках, и Сантьяго, покуда пересекал пролив, все думал о них. Он понимал, о чем идет речь: бродя по Андалусии, юноша научился узнавать на земле и на небе приметы того, что ждет впереди. Птица могла оповещать, что где-то притаилась змея; кустарник указывал, что неподалеку найдется ручей или река. Всему этому его научили овцы.

«Если Бог их ведет, Он и мне не даст сбиться с пути», — подумал Сантьяго и немного успокоился. Даже чай показался не таким горьким.

— Ты кто будешь? — послышалась вдруг испанская речь.

Сантьяго вздохнул с облегчением: он думал о знаках, и вот подан знак. Окликнувший его был примерно одного с ним возраста, одет на европейский манер, только цвет кожи указывал, что он местный.

— Откуда ты знаешь испанский? — спросил Сантьяго.

— Здесь почти все его знают. Испания в двух часах пути.

— Присядь, я хочу тебя угостить чем-нибудь. Закажи вина себе и мне. Чай мне не по вкусу.

— В этой стране вина не пьют, — ответил тот. — Вера запрещает.

Тогда Сантьяго сообщил, что ему нужно добраться до пирамид. Он чуть было не проговорился о сокровищах, но вовремя прикусил язык: чего доброго, араб потребует часть их в качестве платы за то, что поможет ему туда добраться. Он помнил слова старика: не следует обещать то, что тебе не принадлежит.

— Не можешь ли довести меня до пирамид? Я бы тебе за это заплатил.

— А ты хоть представляешь, где это?

Сантьяго заметил, что хозяин подошел вплотную и внимательно прислушивается к разговору.

При нем говорить не хотелось, однако он боялся упустить так удачно найденного проводника.

— Тебе придется пересечь всю Сахару, — сказал тот. — А для этого понадобятся деньги. Есть они у тебя?

Сантьяго этот вопрос удивил. Но он помнил слова старика: если ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось. И, достав из кармана деньги, он показал их арабу. Хозяин подошел еще ближе и уставился на них, а потом перебросился с юношей парой слов по-арабски. Сантьяго показалось, что хозяин на что-то сердится.

— Пойдем-ка отсюда, — сказал юноша. — Он не хочет, чтобы мы тут сидели.