Алхимик

Коннор пожал плечами и, наконец решившись, все рассказал Роули. Когда он закончил, у Роули был такой вид, словно его контузило.

— Коннор, я согласен, что все это абсолютно серьезно, но, может, ты ошибаешься. Я признаю, что «Бендикс Шер» — дьявольски странная компания, но, насколько я знаю, она ничем не отличается от любого другого фармацевтического гиганта. Все они безжалостны, все они стараются обходить законы. Таковы правила этого мира, когда на кону стоят мегабаксы. — Он глубоко затянулся сигаретой и с силой выпустил длинную струю дыма. — Но чтобы убивать людей… нет, этого не может быть. Ни в коем случае, мать твою.

51

Лондон. Понедельник, 21 ноября 1994 года

Штормовой ветер дул большую часть уик-энда и продолжал бушевать, когда Монти возвращалась в Лондон. В пятницу днем, после посещения «Газетт», она попыталась дозвониться до доктора Пола Корбина, который пользовал четвертую жертву «Матернокса», но он уже уехал на весь уик-энд. У женщины, которая отвечала ей, голос был недружелюбный, и она не проявила никакого желания помочь.

После краткого телефонного разговора с Коннором Моллоем в пятницу вечером Монти снова мучительно думала, стоит ли поделиться с Анной Стерлинг своими опасениями по поводу «Матернокса». Но из сотен тысяч беременностей было всего лишь четыре случая. И, кроме вполне естественного беспокойства, что еще может по-настоящему волновать ее подругу? Показывает ли ультразвуковое сканирование, что у ребенка синдром циклопа? Монти этого не думала; конечно, будь это так, другие женщины успели бы прервать беременность. Разве не так?

В субботу она поехала в их старую лабораторию на поиски пропавшей папки отца, но безуспешно. Почему-то в видео-магазине в Кокхеме, ближайшем от нее городе, она взяла фильм «Шелковичный червь». Фильм этот она видела и раньше, давным-давно; в нем шла речь о женщине, которой не давала покоя мощь американской ядерной промышленности и которую убили из-за всех ее волнений. Монти показалось, что она найдет в этом фильме что-то важное, но он лишь напугал ее и обеспечил плохими снами.

Она припарковала машину на обсаженной деревьями улочке, что тянулась сбоку от Кингз-роуд, а затем, плотно укутавшись в пальто, прошлась по направлению к гулу и грохоту движения на Рэдклифф-роуд. После жерновов лондонского часа пик в понедельник утром ей было приятно подышать свежим воздухом и взбодриться.

Горсть листьев, поднятая порывом ветра, закрутилась в стремительном танце и так же внезапно опала перед ней, в глаз попала песчинка. Она остановилась, достала носовой платок. И услышала, как со стороны строительных лесов по ту сторону дороги донесся лязг металла, увидела, как массивный стальной блок с силой врезался в землю под лесами. От удара в земле образовался небольшой кратер, и во все стороны полетели осколки гудрона. Какая-то машина резко затормозила, и ее развернуло.

Господи, изумленно подумала она и возмущенно посмотрела наверх. Появись эта машина чуть раньше, ее бы просто расплющило. На самом верху лесов показалось несколько лиц в строительных шлемах. Они смотрели вниз, а за их спинами нависала кабинка крана. Еще один рабочий с земли что-то орал им и отчаянно жестикулировал, показывая наверх. Монти посмотрела в том же направлении, но так и не поняла, что же он имел в виду.

Она продолжила прогулку, миновав некогда элегантный дом с террасой времен короля Георга и считая номера домов. 52… 50… 48.

Номер 46 походил на все остальные: его некогда белая окраска, покрытая слоями застарелой грязи, пожухла и облупилась. Монти поднялась по ступенькам и пробежала перечень фамилий докторов на медной пластинке, над которой блестела надпись: «Звоните и заходите».

Доктор Т. Пол Корбин оказался третьим снизу. Она с силой нажала крупную старомодную кнопку звонка, толкнула дверь и вошла в холл с ковровым покрытием.

— Я сообщу доктору. — Секретарша говорила в трубку тем властным голосом, который Монти слышала в пятницу. — Не сомневаюсь, он позвонит вам сразу же, как только представится возможность. Боюсь только, что весь день он будет очень занят. — Положив трубку, она посмотрела на Монти. — Могу ли я помочь вам?

— Да… мне очень спешно нужно переговорить с доктором Корбином.

— Вы записаны на прием к нему?

— Нет. Я не пациент.

— Боюсь, что новых пациентов он не принимает.

— Это не я… то есть я хочу сказать… на самом деле мне нужно увидеть его… э-э-э… не из-за меня. — Монти была готова убить себя за то, что не продумала, с какими словами ей явиться к доктору. — Но это в самом деле очень важно.

Регистраторша без всякого сочувствия взглянула на нее:

— Доктор Корбин знает, кто вы такая, мисс… э-э-э… миссис?.. — Она ждала, пока Монти назовется.

— Баннерман. — В определенных кругах фамилия Баннерман открывала все двери, но здесь она ничего не говорила. — Нет, он не знает меня. Но мне действительно надо пообщаться с ним относительно одной из его пациенток.

Дверь рядом с Монти открылась, и из нее вышла элегантная китаянка.

— Большое спасибо, доктор, — сказала она.