Алхимик

Такие же, как он, адепты распростерлись на полу, неутомимо и с энтузиазмом занимаясь совокуплениями самых разных видов — от орального до вагинального и содомии. Большей частью они были парами, но одна группа совокуплялась втроем, а еще одна — вчетвером. Все это не было главным событием недели, а представляло собой главное содержание их существования.

Медленно поднеся дароносицу к губам, Дэниел сделал небольшой глоток. Он уже восемнадцать месяцев был в звании адепта, но так и не пришел к выводу, нравится ли ему острый металлический вкус напитка или нет. Еще не так давно, вспоминал Дэниел, он был в таком восторге от этих людей, так от всего сердца мечтал принимать участие в их сборищах; а теперь он испытывал лишь разочарование.

Он все еще ясно помнил ту гордость — и потрясение — своей инициации. Но сильнее, куда сильнее он помнил обретение той мощи.

И вкус ее.

Вкус невероятной энергии, силы и возможностей, которые она обещала. Где это было? Все проходили через тот же ритуал, что и он, все чувствовали вкус этой силы. Но что они делали с ней? Раз за разом проматывали ее ради нескольких моментов удовольствия.

Потому что постоянно, из недели в неделю, оно было одним и тем же. Разве что с небольшими изменениями ритуала по некоторым важным датам календаря. Тут больше ничего не менялось. И после завершения обряда маски исчезали и начинался разгул.

Из священных зелий был только этот напиток, содержащий крепкую смесь красного вина, джина, гвоздики, корицы и крови. В праздничные дни в него добавлялось небольшое количество мочи и семени.

Обычно Дэниел отпивал всего несколько глотков, чтобы содержимого его золотого кубка хватало на всю ночь. Но его было более чем достаточно для того, чтобы его возбужденные эмоции взлетели еще выше. Напиток сопровождался бутербродами, сосисками и печеньем. А после еды наступала пора секса.

Он был не на шутку ошеломлен, когда узнал, что его первая обязанность после инициации — это еженедельное совокупление с разными женщинами, участвующими в шабашах, — пока не покроет всех. После этого он свободен выбирать себе любую.

Из двадцати одной женщины Дэниел считал привлекательными лишь трех девушек. Было еще шесть, с которыми он мог совокупляться; они не были ни уродливыми, ни пожилыми и достаточно хорошо пахли, а поскольку секс еще продолжал оставаться для него в новинку и желания мощно бурлили в нем, то, когда он брал их, это, естественно, доставляло ему удовольствие.

Но все остальные в той или иной мере вызывали у него отвращение. А еще хуже были два случая, когда во время шабаша его брали сзади другие мужчины, — один раз он был предоставлен сам себе, а в другой раз он сам активно удовлетворял другую женщину. Как у младшего посвященного, у него не было иного выбора, кроме как подчиниться.

В те вечера, когда ему не удавалось найти подходящую пару, ему приходилось выпивать все содержимое кубка и порой не раз снова наполнять его. Результат всегда был один и тот же: он, спотыкаясь и ничего не видя перед собой, добирался до дому и будил мать, которая, чувствуя запах алкоголя, начинала вопить и оскорблять его.

Но он уже давным-давно перестал бояться ее воплей. Теперь они просто смешили его, и порой ему стоило больших трудов не расхохотаться ей прямо в лицо. Еще перед тем несчастным случаем, когда она потеряла руки, мать превратилась из объекта страха в морскую свинку, на которой он мог проверять пределы своей власти. Теперь он относился к ней не как к своей матери, а как к лабораторному животному в клетке.

Он сделал еще глоток зелья. Дэниел был доволен, что успел провести все обряды ритуала и сможет ускользнуть перед тем, как начнется свалка из-за выбора напарниц. Сегодня по болезни отсутствовали три женщины, но тут не будет недостатка в добровольцах, которые решат заняться с ним в те десять минут, когда закончатся первые совокупления. Он предпочел бы напиться так, чтобы его это не волновало.

— Что-то ты слишком молчалив в последнее время, Теутус. Тебя что-то беспокоит?

Голос Магистра Храма заставил Дэниела вздрогнуть, и он поднял глаза на обнаженного мужчину; он видел его вьющиеся волосы, серебряную цепь, дряблый пузырь его пуза, массивный, но вялый и обмякший член, который блестел от свежей влаги. Неожиданно появившийся Магистр сел рядом и положил руку ему на плечо.

— Хочешь поговорить об этом?

Дэниел сделал еще один глоток, который придал ему уверенности.

— Я далеко не всегда хочу растрачивать свою энергию в сексе, Магистр. Мне хочется сохранить ее для более высоких целей.

— Какого рода высокие цели ты имеешь в виду?

— Я хочу владеть миром.

Рука Магистра Храма продолжала лежать на плече Дэниела. Наконец он сказал:

— Все возможно, Теутус, если у тебя хватит силы желания. Владеть миром — это и очень большая, и очень малая цель. Почему бы тебе не обратить свой взор в высшую сферу?