Алхимик

— Я много чего хочу узнать. Но рыскание вокруг такого места, которое «Бендикс Шер» с большим трудом постарался укрыть, лишь привлечет к нам ненужное внимание. Пока твой отец не получит результаты, жизненно важно сидеть тихо и не высовываться. О'кей? Мы должны стать невидимками. Мы всего лишь добросовестные сотрудники компании, которые делают свою работу.

— Как Чарли Роули?

Он погонял остатки пива по стенкам стакана.

— Чарли Роули все время пытался лягнуть систему.

— И они терпели его, пока он не зашел слишком далеко и не начал интересоваться «Матерноксом»?

Коннор поднял свой стакан. Кружок подставки прилип к его дну, повисел несколько секунд и упал ему на колени. Он показал на него:

— Видишь? Нечто похожее и там… Его выкинули или он упал?

— Версию поменяли потрясающе быстро.

— И она стала куда убедительней, — добавил Коннор. Он мрачно улыбнулся. — Проблему, что Чарли Роули не умел плавать, аккуратно отодвинули в сторону.

— Ты говорил с его подругой или с кем-то из родственников?

Он развел руки, не скрывая раздражения:

— Я говорил с его матерью. Она очень любезна, но я не мог вставить ни одного словечка. Она все перепутала и была убеждена, что я явился объяснить ошибку. Она втолковывала мне, что кто-то из компании уже навещал ее. Эта потеря потрясла ее. Точка. Сказала, что полностью понимает, как искажаются подробности, особенно в чужой стране.

— Гавайи вряд ли можно считать чужойстраной. Это штат Америки.

— Хочешь, я дам тебе ее номер? Попробуй поговорить с ней.

— Попробую.

Он покачал головой:

— Так ты ничего не добьешься — подумай сама. Уж теперь-то «БШ» как следует прикроет задницу. Может, если ты на полгода наймешь частного детектива, то он, имея наличными пару сотен тысяч грандов, сможетнайти какую-то ерунду. Но едва только он до нее доберется, то отправится тем же путем, что и Роули.

— Ты в самом деле считаешь, что за всем этим стоит компания?

Он с наигранным удивлением посмотрел на нее:

— Добрый вечер, милое создание, на какой планете вы сегодня?

— Я на Земле, но думаю, что хотелось бы быть где-нибудь еще.

— Ты убедишься, что Вашингтон — именно то, что надо.

— Я уже предвкушаю поездку.

— Прекрасный город, чего не скажешь о его жителях. Из каждых десяти гуманоидов один — юрист; остальные девять — то ли гангстеры, то ли политики, и отличаются они только тем, что гангстеры не так продажны.

— Я удивилась, что у «Бендикса» нет там офиса.

— Есть. Правда, ближе к Мэриленду, где у них крупнейший завод в США. Можешь вслепую ткнуть в карту мира, и обязательно наткнешься на какое-нибудь предприятие «Бендикса». — Улыбнувшись, Коннор осушил свой стакан. — Мои вашингтонские встречи пройдут на день раньше — я улетаю в среду, а вы, кажется, в четверг. Так?

— Отец беспокоится, успеет ли он все кончить к четвергу — он же не может оставить анализы незавершенными. В случае необходимости он готов отложить поездку в Вашингтон.

Коннор оцепенел.

— Ты не можешь этого сделать, Монти, ты должна лететь.

Внезапно испытав смущение, она улыбнулась:

—  Должна?То есть мне в самом деле этого хотелось бы, и я была бы только рада провести время с тобой, но конечно же есть более важные вещи. Согласен?

— Сегодня вечером за мной здесь следили, — тихо сказал он. — Я остановился, чтобы найти сигареты, и увидел, что в паре сотен ярдов за мной держится машина, на которую я обратил внимание, когда в десяти милях отсюда остановился заправиться. И снова заметил ее при очередной остановке.

— Где она сейчас? — обеспокоенно спросила Монти.

— Куда-то юркнула в ночь.

— До чего жуткое ощущение, — поежилась Монти. — Оно пугает меня.

Коннор опасался именно за Монти, а не за себя, но не хотел говорить об этом, чтобы не пугать ее еще больше. В данный момент она все воспринимала совершенно правильно и хранила спокойствие, источник которого крылся в больших запасах ее личностных качеств. Она хотела, чтобы ее чувства неустанно были настороже, чтобы страх не туманил ей поле зрения.

— Такого рода вещи не пугают меня, — сказала она. — Они раздражают. Дико злят. Я не люблю, когда кто-то вторгается в мой мир.

— Как и я.

Он взял ее руки в свои, крепко сжал и посмотрел ей прямо в глаза.

— Монти, ты должна ехать.

Она чувствовала что-то странное, но не могла понять, что именно… словно ее антенны улавливали какие-то запахи или вибрации опасности.

— Почему?

— Ты веришь мне?

Монти помедлила, но затем с преувеличенной горячностью ответила:

— Да!

— Тогда прошу тебя — слушай меня.

85

Среда, 30 ноября 1994 года

Клик. Другой канал. Вой сирены, визг тормозов. Клик. Канал снова сменился. «Но я люблю тебя, Эдвард, — заверяет женщина. — И всегда любила тебя». Бах — и взрыв ручной гранаты. Клик. Смена канала. Рев толпы. «Мяч у Линекера, он делает передачу поперек поля…» Клик. Очередная смена канала. Две женщины по-итальянски орут друг на друга; по обрезу экрана бегут субтитры.

Клик. Слава богу, экран стал слепым и молчаливым.