Алхимик

Затаив дыхание, Дэниел приблизился к толстому зеленому тому. Затем он благоговейно поднял обложку и перевернул ее. На внутренней стороне ее карандашом была написана цена: «3 фунта 10 шиллингов».

Целое состояние, подумал Дэниел. Карманных денег он получал шесть пенсов в неделю. Он быстро подсчитал. В фунте двадцать шиллингов, три фунта и десять шиллингов будет семьдесят шиллингов. Ему придется копить сто сорок недель — почти три года.

— Ты хотел бы купить такую книгу? Это оригинал — 1801 года издания. Большая редкость; будь она в лучшем состоянии, я бы мог выручить за нее гораздо больше.

— Она мне очень нравится… но в данный момент я не могу ее себе позволить. Я смог скопить только семь шиллингов и четыре пенса. Отец оставил мне немного денег, но и те я смогу получить лишь через шесть лет, когда мне минет двадцать один год, — серьезно сказал он и снова уставился в оглавление, торопясь, пока у него не забрали книгу. «Селестиальное влияние». «Оккультные свойства металлов, растений и камней». «Алхимия, или Герметическая философия». «Магия талисманов». «Каббалистическая магия». «Заклинание душ». От радостного возбуждения у него лихорадочно билось сердце. Все здесь, все в этой книге, о которой он так много читал.

— Бери ее.

— Простите?

— Я вижу, как тебя тянет к ней. Как она нужна тебе. Бери ее. И постарайся извлечь из нее пользу. Перестань, это же подарок!

Дэниел смущенно смотрел на него.

— Но я… я должен вам что-то дать.

— Ты еще дашь, Дэниел, — с улыбкой сказал этот человек. — Еще дашь.

39

Лондон. Понедельник, 14 ноября 1994 года

Судя по внешнему виду, детективу-констеблю Брайну, который сидел за дальним концом стола Монти, было лет двенадцать. У него была длинная тощая шея, на которую была насажена выдвинутая вперед голова с рыжеватыми волосами, подстриженными в стиле мусорной швабры; он носил дешевый костюм, слишком большой для него, словно купленный на вырост. Манеры его были столь же агрессивны, сколь несуразна внешность. Он напоминал ей страуса, который однажды пытался клюнуть ее из-за решетки зоопарка Центрального парка.

Уже минуло половина первого. Явившись сразу же после девяти, она обнаружила кучу звонков и корреспонденции, которые накопились за время ее отсутствия. Не будь этого допроса, она сразу же принялась бы за дело.

Но Брайн продолжал:

— Как я понимаю, у мистера Силса была репутация человека, который… как бы это поточнее выразиться… все время раздражал людей своим неуместным поведением?

— Лично мне он всегда помогал, — фыркнула в ответ Монти.

— Согласитесь, что это выглядит весьма странно: рассвет еще не наступил, а вы одни в лаборатории; затем он становится жертвой несчастного случаяи погибает.

Она с силой перевела дыхание: намек на обвинение и обидел и разозлил ее.

— Я думаю, вы видели мое объяснение. И должны понимать, что несчастный случай произошел еще до моего появления. С моей точки зрения, вы слишком агрессивны и ограниченны. Я не менее вас заинтересована в том, чтобы открыть правду, но таким образом вы ничего не добьетесь.

Детектив-констебль Брайн посмотрел на нее с видом ребенка, который получил выговор, но продолжает стоять на своем:

— В данный момент я узнал все, что мне было нужно. Благодарю вас, мисс Баннерман.

Наконец он ушел, и она невольно сравнила его с корректным детективом-суперинтендентом Левайном, который явился к ней на прошлой неделе. По крайней мере, он был вежлив. В чем смысл игр, которые ведет этот юный новобранец? Левайн многозначительно намекнул ей, что Силс был пьян. Почему этот Брайн намекает, что и она имела отношение к этой истории? Ведь никто же серьезно не считает, что она убила Силса, не так ли?

Затем она задалась вопросом: по какой причине офицер в столь высоком ранге, как Левайн, лично явился к ней? И неужели они собираются играть с ней в старую игру — плохой коп, хороший коп? Этот новобранец сознательно злил ее, стараясь, чтобы она вышла из себя и что-то брякнула? Зазвонил телефон, прервав ее размышления, и она подняла трубку.

— С вами связывался мистер Бест. Относительно симпозиума в Вашингтоне — в следующем месяце там должен быть ваш отец, а его телефон не отвечает.

Этот женский голос был знаком Монти — один из полудюжины далеких вежливых голосов, которые разговаривали с ней из приемной. Она никогда не встречала никого из них лично и почти не сомневалась, что никого и не встретит. Все это было частью философии «Бендикс Шер», предписывающей людям держаться в отдалении друг от друга. Разделяй и властвуй.Тот принцип, на котором, как Монти однажды читала, Гитлер строил нацистскую Германию.