Алхимик

О как! Эликсир бессмертия. Вечная молодость и бесконечная жизнь. Ничего себе.

— То есть, вы поймали бога… — тут я сделал паузу и поправился: — Личинку бога…

Последовала еще одна паузу в попытке вспомнить название.

— Йогар — гал, — подсказал Гренвир.

— Точно, Йогар — гал, — закивал я, задумался, мысленно проговаривая незнакомое слово, стараясь отложить его в памяти. — Ради того, чтобы сделать зелье, позволяющее прожить дольше?

Алхимик внимательно на меня посмотрел. В слишком живых глазах для столь морщинистого лица промелькнула насмешка.

— Считаешь лишние годы недостаточным вознаграждением за риск? — пожалуй впервые на моей жизни волшебник позволил себе какое — то подобие улыбки.

Кажется, мой скепсис показался ему невероятно забавным.

— Ты еще слишком молод, чтобы по праву оценить этот дар, — нравоучительно обронил чародей, вновь возвращаясь к неторопливому помешиванию сине — зеленого киселя. — Вот когда проживешь хотя бы полвека, тогда поймешь, что нет ничего в этом мире более ценного, чем время.

Пришлось в очередной раз убеждаться насколько Пауль Гренвир неординарная личность. Как минимум не робкого десятка. Кто еще осмелиться пленить божественную сущность, чтобы сосать из него соки и делать для себя лекарство от старости?

Попробуй, предложи кому. Обычный человек покрутит пальцем у виска и будет абсолютно прав. А этому хоть бы хны…

Силен, зараза. Как есть, силен. Стоило отдать вредного хрычу должное, такое не каждому по плечу. Я к нему даже стал испытывать некоторое уважение. Мужик бросил вызов божественным силам и не испугался нарушить порядок мироздания, при котором все живые существа рано или поздно умирают.

— А не боитесь, что за ним однажды придут другие боги? — я покосился на невозмутимую физиономию чародея.

— Божественным, как и другим сущностям, для проникновения в наш мир необходимо вместилище. Найти подходящее не так — то легко. Разве что в Шасцу — Насхар, — рассеяно объяснил Гренвир, его рука с механической точности продолжала мешать бурлящую жижу. — Но и там перевоплощение займет слишком много времени и потребует слишком много сил. Никто из высших не будет так утруждаться ради этой мелюзги.

Последовал полный презрения небрежный кивок в сторону аквариума и болтающейся в ней склизкой туши.

Я проследил за ним взглядом и тут же вздрогнул, едва не наткнувшись на глаза плененного существа, чья эфирная суть оказалась заперта в таком отвратительном теле.

— Все, пока хватит. Будешь приходить три раза в день и следить, чтобы все было в порядке, — Пауль Гренвир положил лопатку.

Развернулся и шагнул к выходу. Внезапно резко остановился и быстро подошел к горелке. Костлявый палец поманил меня подойти ближе.

— Смотри, вот пластина. Видишь, какой у нее цвет? Светло — серый. Таким он и должен оставаться. Если потемнеет, значит огонь надо прибавить. Если станет белеть, то пламя следует убавить. Ясно?

Я внимательно оглядел металлическую полоску, прикрепленную рядом с горелкой. Оригинальный метод отслеживания температуры.

— Ага, — пробурчал я, с опаской глядя, чтобы между моим плечом и краем аквариума оставалось не меньше метра.

— Хорошо. Теперь пошли в библиотеку. Пора немного расширить твой кругозор.

То и дело оглядываясь, я поплелся следом за старым алхимиком. Тварь больше ничего не сказала, молча пялилась уродскими буркалами и булькала в воде.

Мы спустились на этаж ниже, где мне вручили довольно объемную книгу с весьма красноречивым названием: «Происхождение богов. От эпохи Зарождения мира и до Второго Исхода» за авторством Морица Агулара.

Не успел я толком оценить вес монументального тома, как сверху лег еще один: «Путеводитель по Шасцу — Насхар. Особенности и достопримечательности». Кто ее написал не упоминалось.

— Изучи. Они дадут тебе первые представления о божественных сущностях. Для начала этого более чем достаточно.

Не утруждая себя вопросами, что могут возникнуть у юного ученика, алхимик спокойно обогнул меня и прошуршал мантией в сторону полутьмы коридора, ведущего к винтовой лестнице.

Взвесив в руках полученные фолианты (тяжелые заразы), я потопал к единственному в библиотеке столику, уместившемуся под одним из четырех в помещении окон.

Деревянное креслице протестующее скрипело, пока я пытался в нем с удобством устроиться. Мысленно посетовав, что оставил букварь внизу и не обращая внимание на возражение мебели, я взвалил на колени первую книгу и приступил к чтению.

* * *

Следующие три дня прошли в изучении богословских трудов. Поначалу книги давались трудно, но как говорится: «дорогу осилит идущий», с каждым разом разбирать заковыристые буковки становилось все легче. И процесс усвоения информации понемногу набирал обороты.

Рассказывать о религии можно много. Местные теологи, как и везде, отличались словоблудием и любовью к ненужным деталям.