Алхимик

Военачальника приговорили к позорной смерти: не удостоив ни пули, ни удара сабли, его повесили на засохшей финиковой пальме, и ветер из пустыни долго раскачивал его труп.

Вождь позвал чужестранца и вручил ему пятьдесят золотых монет. Потом снова рассказал историю Иосифа и попросил юношу стать своим Главным Советником.

* * *

Когда зашло солнце и на небе тускло (потому что было полнолуние) засветились первые звёзды, Сантьяго пошёл на юг. Там стоял только один шатёр, и встречные говорили ему, что место это излюблено джиннами. Однако он уселся возле шатра и стал ждать.

Алхимик появился нескоро — луна была уже высоко. С плеча у него свисали два мёртвых ястреба.

— Я здесь, — сказал Сантьяго.

— И напрасно. Разве ко мне ведёт твоя Стезя?

— Идёт война. Мне не пересечь пустыню.

Алхимик спешился и знаком пригласил Сантьяго войти в шатёр, — точно такой же, как и у всех жителей оазиса, если не считать убранного со сказочной роскошью шатра вождей. Сантьяго искал взглядом тигли и горн, стеклянные алхимические реторты, однако ничего не нашёл, кроме нескольких растрёпанных книг и покрывавших ковёр листов с какими-то таинственными рисунками.

— Садись, я приготовлю чаю, — сказал Алхимик. — Поужинаем этими ястребами.

Юноша подумал, что это те самые птицы, которых он накануне видел в небе, но вслух не сказал ни слова. Алхимик растопил очаг, и вскоре шатёр заполнился ароматом жареной дичи. Он был вкуснее дыма наргиле.

— Зачем ты хотел меня видеть?

— Всё дело в знаках. Ветер рассказал мне, что ты придёшь и что тебе потребуется моя помощь.

— Нет, это не я, это другой путник — англичанин. Это он искал тебя.

Прежде чем он меня найдёт, ему предстоит много других встреч. Однако он на верном пути. Он смотрит уже не только в книги.

— А я?

— Если ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твоё сбылось, — повторил Алхимик слова старого Мелхиседека, и юноша понял, что повстречал ещё одного человека, который поможет ему следовать Своей Стезёй.

— Ты будешь меня учить? — спросил он.

— Нет. Ты уже знаешь всё, что нужно. Я лишь сделаю так, чтобы ты добрался до цели и дошёл до своих сокровищ.

— Но в пустыне идёт война, — повторил Сантьяго.

— Я знаю пустыню.

— Я уже нашёл своё сокровище. У меня есть верблюд, деньги, которые я заработал, торгуя хрусталём, и ещё полсотни золотых. Теперь на родине я стану богачом.

— Однако всё это ни на шаг не приближает тебя к пирамидам, — напомнил Алхимик.

— У меня есть Фатима. Это сокровище стоит всего остального.

— От неё до пирамид тоже далеко.

Они замолчали и принялись за еду. Алхимик откупорил бутылку и налил в стакан Сантьяго какой-то красной жидкости. Это оказалось вино, равного которому юноша в жизни своей не пробовал. Однако Закон запрещает пить вино.

— Зло не в том, что входит в уста человека, а в том, что выходит из них, — сказал Алхимик.

От вина Сантьяго повеселел. Но хозяин по-прежнему внушал ему страх. Они сидели рядом у входа в шатёр и глядели, как меркнут звёзды при свете полной луны.

— Выпей ещё — это отвлечёт тебя, — сказал Алхимик, который заметил, как подействовало вино на юношу. — Наберись сил, как подобает воину перед битвой. Но не забывай, что сердце твоё там, где сокровища. А их надо найти, ибо только так всё, что ты понял и прочувствовал на пути к ним, обретёт смысл.

Завтра продай своего верблюда и купи коня. У верблюдов коварный нрав: они шагают и шагают без устали. А потом вдруг опускаются на колени и умирают. Конь же выбивается из сил постепенно. И всегда можно сказать, сколько ещё он может проскакать и когда падёт.

* * *

Прошёл день, и к вечеру Сантьяго, ведя в поводу коня, пришёл к шатру Алхимика. Вскоре появился и тот, сел на коня, а сокол занял своё место у него на левом плече.

— Покажи мне жизнь пустыни, — сказал он. — Лишь тот, кто найдёт здесь жизнь, сможет разыскать сокровища.

Они пустились в путь по пескам, освещённым луной. «Вряд ли мне удастся это, — думал Сантьяго. — Я совсем не знаю пустыни и не смогу найти в ней жизнь».

Он хотел было обернуться к Алхимику и сказать ему об этом, но побоялся. Подъехали к тем камням, возле которых юноша следил за полётом ястребов.

— Боюсь, ничего у меня не выйдет, — решился всё же Сантьяго. — Знаю, что в пустыне есть жизнь, но найти её не сумею.

— Жизнь притягивает жизнь, — отвечал на это Алхимик.

Юноша понял его, отпустил поводья, и конь его сам стал выбирать себе дорогу по пескам и камню. Алхимик ехал следом. Так прошло полчаса. Уже скрылись вдали финиковые рощи, исчезло всё, кроме валунов, в свете гигантской луны отблескивавших серебром. Наконец конь Сантьяго остановился — юноша никогда не бывал здесь прежде.

— Здесь есть жизнь, — сказал он Алхимику. — Мне неведом язык пустыни, зато мой конь знает язык жизни.