Алхимик. По следам Джордано Бруно

Все чудеса, совершавшиеся адептами в те времена, и непостижимую ауру спокойствия и ментального здоровья, излучаемую ими в мир, описать невозможно. Те, кто не обладал достаточными знаниями, чтобы жить рядом с адептами, и не ведали об этих чудесах, а те, кто знал, должны были строжайшим образом хранить молчание, рискуя забыть то, что им известно, и дать ложные сведения.

Поэтому Сани был тут всего лишь беженцем, он чего-то ждал и не знал наверняка, чего именно и здесь ли оно находится. Он жил рядом с этими мудрецами, но по-прежнему был один, ведь они занимались своими делами.

Его снабдили древним трактатом на санскрите, посвященным эволюции планет, и за его изучением ученик проводил долгие чудесные часы. И малое, и великое испарялось под солнцем истины. С тысячелетних страниц, изготовленных из минеральных волокон, он узнал о теснейшем родстве атомов и миров и об их общих богах. Сколь далеки от таких наук были простые люди, и особенно народ, в лоне которого он родился! «Насколько же, — думал Сани, — люди отстали в знании основных таинств Природы!» Но все же человечество, медленно продвигаясь вперед и думая после каждого шага, что все уже открыто, шло через школу боли к небесному престолу, который оно в свой час обретет. Если бы не войны, гонения и всевозможные жестокости, к нынешнему моменту оно бы прошло гораздо более длинный путь, и прошло в мире и покое…

Эти и многие другие мысли наполняли ум молодого человека. Его жизнь в живом сердце пустыни протекала мирно и гармонично. Он ел и спал в меру, не впадая в крайности «человека-ребенка», играющего в философию. В окружении величественной Природы он был одной из ее частей…

Один из адептов, тот самый, пять лет назад явившийся ему в видении, уделил Сани немало вечеров и рассказал ему значительную часть истории человеческих рас. Хотя анналы человечества охватывали лишь несколько тысяч лет, он знал, что Великая белая ложа хранила память о первых расах гигантов, которых наставляли сами боги. Он познал процесс, в ходе которого все сотворенное «оттачивалось», а формы смягчались и тела становились меньше; все это происходило и с растениями, и с животными, и с людьми. Два континента и соответствовавшие им цивилизации погибли, и точно так же однажды разрушится нынешняя цивилизация; выжили лишь нетронутые земли, ибо они не были еще отягощены грузом причин.

Как рассказал ему адепт, человек не сразу обрел физическое тело; получив «одежду из кожи», он поначалу был гермафродитом. Затем, около восемнадцати миллионов лет назад, произошло разделение полов. С тех пор исчезли две великие расы, два союза цивилизаций: «лемурийская» исчезла в огне, а «атлантическая» — в воде. Нынешней расе суждено исчезнуть снова в огне.

Сани все это знал, ведь изучение «Пира» Платона, Каббалы, Библии и индийских священных книг дало ему предостаточно сведений по этой теме.

Но сколь бледно выглядели эти схематичные представления на фоне детальных познаний адепта! Когда Сани его слушал, в его воображении проносились образы сотен великих империй, подобных римской или мусульманской. Человечество было таким древним, и у него было столько возможностей для развития!

Молодой философ был полон энтузиазма и жил лишь ожиданием посещения этого загадочного, не имевшего возраста человека, черты лица которого каждый день были разными, а голос звучал мягко и нежно, как надежда. Был ли это тот Учитель, которого он ждал? Он ли поможет сделать последний шаг к посвящению, до которого было уже недалеко? Этим ли путем он приблизится к освобождению? Будущее было окутано туманом, а над туманом рисовался таинственный знак неизвестности.

Шел пятый месяц его пребывания в убежище в пустыне, и вот неожиданно наступила весна. У посвященных в это время проходили большие праздники, и группы младших учеников, обходя сады, воскуряли благовония и пели священные тексты.

Сани вспомнил рассказы Платона и Пиндара о Мистериях — в них «мист» слагал магические гимны любви и красоте.

В подобном экстазе он и пребывал, когда к нему подошел его друг адепт и спросил:

— Брат, хочешь поучаствовать в религиозной церемонии, которая пройдет во внешнем храме? Служба начнется, когда тело Нашего Владыки покажется у горизонта.

Не добавив ни слова и не дожидаясь ответа, он с добродушной улыбкой удалился. В тот вечер его черные, слегка раскосые глаза казались еще более крупными и светились исключительно ярко. Золотого цвета туника обладала несравненным достоинством простоты.

Ученик ощутил, как загорелось от этого известия его сердце. Лишь в такой особенный день эзотерическая школа, имевшая весьма строгие правила, могла позволить посвященному низшей ступени, не принадлежащему этой школе, созерцать самую малую из Мистерий. Незадолго до указанного времени Сани направился к большому храму, но, обходя рощицу, встретил адепта, который, казалось, ждал его. Тот пристально посмотрел на Сани и, читая его мысли, сказал: