Алхимики

— Это только помощник господина Томазиуса, — ответила Кэтхен. Эльза вспыхнула. Ей захотелось сказать колкость, но она сдержалась и промолчала.

На крыльце перед аптекой грелся на солнышке взъерошенный ворон Яков. Когда девушки вышли из дома, он подлетел к ним и назвал Эльзу по имени. Но ни она, ни ее спутницы не обратили на него никакого внимания, и ворон обиженно отошел в сторону.

Весь город был пышно разукрашен. Дома были увешаны гирляндами. Повсюду развевались флаги с цветами обоих городов — Финкенбурга и Аммерштадта. Все лавки были закрыты, целые толпы по-праздничному разодетых горожан устремлялись к специально воздвигнутой триумфальной арке у городских ворот.

Вскоре после ухода Эльзы отправился и сам господин Тамазиус, в парадном одеянии и огромном парике, — этот торжественный головной убор придавал ему сходство со львом.

В руках он держал маленькую, обшитую золотыми галунами шляпу. Оп пошел к ратуше, — там должны были собраться все сенаторы во главе с бургомистром, чтобы вместе отправиться навстречу высочайшим особам.

Ворон Яков изумленно глядел вослед своему хозяину.

Немного позже вышел из дому магистр, а за ним отправилась и расфуфыренная старая Ганна.

Около триумфальной арки, построенной близ городских ворот, все уже было в должном порядке. На самом верху арки поместились городские трубачи. Для поднятия настроения они захватили с собой бочонок вина.

Под аркой стоял бургомистр, окруженный сенаторами; он был похож на индейского петуха, разгуливающего посреди своих индюшек. Далее стояло духовенство и три знакомых нам девушки — Кэтхен, Лора и Эльза. Вокруг них толпились другие девушки Финкенбурга, — они должны были усыпать цветами путь во время проезда князя. Дальше выстроились ученики, за ними — цеха со своими знаменами, а в самом конце княжеские гренадеры, стоявшие шпалерами до самого входа во дворец. Эти храбрые воины стояли довольно далеко друг от друга, ибо до дворца было не так уж близко.

Въезд должен был состояться в десять часов, но уже за полчаса все было готово.

Бургомистр держал в руках подушку из алого шелка: на ней лежали заново позолоченные ключи от городских ворот. В этот момент он сильно напоминал кормилицу с младенцем на руках. Про себя бургомистр повторял речь, которую ему предстояло сказать.

Пробило десять часов. Прошло еще четверть часа, князь все не ехал. Солнце палило вовсю. Люди устали от долгого стояния — у всех пересохло во рту. Наконец, прискакал всадник и сообщил, что высочайшие особы прибудут через час.

Бургомистр вопросительно посмотрел на сенаторов. Битый час ждать! Не лучше ли пока что отправиться в ближайший трактир «Золотого Гуся» — там можно будет выпить кружку-другую пива… Отцы города ответили на это согласием и двинулись к «Золотому Гусю». Оставшиеся разделились на группы и, чтобы убить время, занялись разговорами. Впрочем, у некоторых предусмотрительных бюргеров оказалась закуска и даже бутылочки с крепкими напитками. Они вытащили из карманов свои запасы и по-братски делились с друзьями и соседями.

Хозяин «Золотого Гуся», — по случаю праздника нос у него был еще краснее, чем обыкновенно, — с низким поклоном встретил важных господ и тотчас же подал им прохладительные напитки. Но едва бургомистр поднес кружку к губам, как на улице послышался шум, и на церковной башне затрезвонили. Это означало, что княжеский кортеж приближается к городу. Не омочив даже губ, бургомистр стремительно вылетел из трактира и что есть духу побежал к триумфальной арке. Едва запыхавшиеся отцы города встали по своим местам, как уже показались на взмыленных конях первые форейторы.

Музыканты затрубили, колокола затрезвонили; с большими промежутками раздавались выстрелы старой пушки.

Вдали показалось целое облако пыли. «Едут, едут!» — пронеслось в толпе. Бургомистр изо всех сил вцепился в пурпурную подушку.

Его дочка Кэтхен то краснела, то бледнела.

— «Светлейший наш князь… и мать народа…» — шептала про себя Кэтхен. — Эльза, у меня голова кружится, дай мне, пожалуйста, твой флакончик с нюхательным спиртом…

Но Эльза не успела его вытащить: к арке уже подкатила блестящая карета. Князь и княгиня сидели рядом. Позади них на маленьком сиденье помещался маленький принц. Коляска остановилась перед триумфальной аркой. Бургомистр выступил вперед, и все сошло гораздо легче и проще, чем он представлял себе. Князь сказал в ответ несколько ласковых слов, и когда девушки подошли к карете и благополучно вручили букеты, высочайшие особы добродушно заулыбались. Дочка бургомистра сказала свою маленькую речь, и княгиня, очень красивая и приветливая дама, протянула руку сначала Кэтхен, а потом ее подругам; каждую из них она спросила, как ее зовут.