Алкид: Начало (СИ)

Блокирую удар двух кинжалов своим мечом. Чёртов сатир! Заметил меня! И напал со спины, просто исчезнув со своего прошлого места. На чистых инстинктах смог заблокировать этот удар, но отдача… Неплохо так по рукам ударило. Взмах — сатир уворачивается от косого удара. Пытаюсь сделать подсечку — противник просто подпрыгивает, делает переворот и оказывается у меня за спиной. Наполняю меч Ки (так буду называть) и кручусь вокруг себя, расцарапывая обе руки сатира. На моём лице появился оскал, который не предвещает ничего хорошего. Я с таким же оскалом бил сестру, когда та потешалась надо мной. Разбойник перешёл в наступление и сблизился со мной, метя своими кинжалами мне в глаза. Резко приседаю и вскидываю меч вверх. Да, неудобно, но очень эффективно! Сатиру рассекло грудь. Хлынула кровь. Сплюнув, враг одним движением руки достал склянку с красной жидкостью и выпил. Рана затянулась мгновенно. Зелье лечения, да? Хорошо… Отвожу меч назад и наклоняю корпус вперёд. Косой удар, который задевает бедро и колени. Разбойник посмотрел на меня и перехватил кинжалы обратным хватом. Я же резко крутанулся вокруг своей оси и почувствовал, как меч погрузился во что-то мягкое. Ха, я понял, что он собирался телепортироваться мне за спину. Пока он не отошёл от неожиданной атаки, которая раздробила ему бедро, я быстро вытащил меч, отпустил левую руку и, развернув меч, рубанул одной рукой в левый, относительно меня, бок. Хлынула кровь вновь, задрызгивая зелёную траву и стволы деревьев алой краской. Краем глаза уловил движение — сатир направил правый кинжал в моё плечо. Пытаюсь уклониться, но не успеваю — кинжал, пробив куртку, вонзилось в плечо. Перехватываю меч левой рукой и бью разбойника в шею. Не успев вырвать кинжал из моего плеча, тот отпрыгнул, держась за свой бок. Он умрёт от кровотечения, ведь сработала “Рваная рана”. Вновь наполняю меч Ки. Клинок завибрировал, единица прочности ушла в Тартарары. Шаг, второй — вот я уже возле сатира. Круговой удар — меч врезается в здоровый бок противника и толкает того в бок. Разбойник улетел в дерево, сломав его. Подбегаю, и взмахом отрубаю ему голову, чтобы наверняка. Выдохнув, достаю кинжал из плеча и прячу в инвентарь. Забрав у мертвеца второй кинжал и две тысячи золотых с двумя уровнем, который ушёл мне, я глянул на лагерь. Сатиры странно посмотрели на меня, а потом бросили оружие и убежали в лес, оставив лагерь мне. Отлично, найду тут припасы.

Среди лута я ничего интересного не нашёл. Медный нагрудник, медный шлем, колечко и ожерелье. Пока у меня нет навыков оценки, поэтому про их чары не знаю. Зато я нашёл в лагере мясо, которое с удовольствием съел, перед этим пожарив на костре. Думаю, тут будет моя база на время, пока не зачищу весь данж. Но вот только моя паранойя трубит о беде. Хм, ну и ладно, пока проигнорирую.

— Ведьма! — Убийца! — Предательница! — Вон из города! Слухи, особенно плохие, распространяются с огромной скоростью, даже быстрее сандалий Гермеса. Поэтому из Фив гнали одну прекрасную девушку с длинными голубыми волосами и глазами, с заострёнными ушами. На ней было длинная фиолетовая мантия, которая подчёркивала красоту девы. Про неё было множество слухов, но отнюдь не положительных. Люди шепчут, что она убила жену героя, а его самого отравила из мести. Отчасти это было верно — она действительно убила жену героя и отравила его. Но никто не знал причин таких поступков. “Вообще-то это я должна была стать его женой!” — хотела крикнуть девушка, но не могла — не поверят, ведь она отравительница Ясона — великого героя. И этот слух был пущен тем, кого она когда-то любила. Но любовь эта была ложной, навеянной мерзкой богиней, которую девушку ненавидела всем сердцем. После предательства Ясона Медея разочаровалась в людях полностью. Изредка она помогала им своей магией, за что и получила прозвище «ведьма», которое её бесило. Она была готова взорваться от злости и обиды, но сдерживалась.

“Эти варвары, эти мужчины, эти…”