Альковные секреты шеф-поваров

– «Вино разрушает печень, жар разливает желчь, мясо губит желудок, пыль воспаляет глаза», – процитировал он.

– Что это за хрень?

– Алистер Кроули. Был такой оккультист. Знал, о чем говорил.

– Э, живем один раз! – Фой поднял бокал. – А потом, если верить попам, отправимся в лучший мир.

– Угу. Под названием Калифорния. – Скиннер салютовал минералкой.

Ему хотелось поскорее уехать отсюда, бежать от соблазнов, что подстерегают склонного к пьянству человека на каждом шагу. В Шотландии это считается нормой: раз уж вышел за порог – значит надо нажраться. Таков стереотип, никуда от него не денешься.

А Кибби между тем лежит на больничной койке, борется за жизнь – буквально через дорогу, в Маленькой Франции. И отправил его туда не кто иной, как я… Ну ничего, теперь я на его стороне. Мы будем бороться вместе. Самое страшное в этих заклятиях то, что до самого последнего момента не сознаёшь, как близки становятся лютые враги. Так близки, что в конце концов понимаешь: ты за них в ответе. Истинный враг роднее жены, роднее ребенка, роднее престарелых родителей. Истинный враг берет над тобой контроль, начинает диктовать образ жизни; от него уже не отвяжешься.

Соблазны, соблазны… несущие смерть бедному Кибби. Но это Шотландия, Эдинбург. Северные задворки Европы, где рано темнеет, где вечно идет дождь, где не бывает солнца. Формально – столица, однако все решения, касающиеся жизни граждан, принимают за много миль отсюда. В общем, идеальные условия для беспросветного, беспробудного, окаянного пьянства. Прочь, прочь отсюда, думал Скиннер.

Вернувшись домой, он сел за стол и, задыхаясь от взбурливших чувств, написал матери письмо.

Здравствуй, мама!

Прости, я был пьян, когда спрашивал тебя об отце. На днях я пришел, чтобы извиниться, но у тебя сидел Басби, да и сама ты, кажется, была под газом, так что момент был неудачный. В общем, отношения между нами сейчас непростые, но я хочу, чтоб ты знала: я тебя по-прежнему очень люблю.

Я не буду больше пытать тебя вопросами об отце. Понимаю, ты не хочешь раскрываться передо мной, и какие бы соображения тобой ни двигали, я их уважаю. Но и ты должна понять мое желание узнать правду. Подумав, я решил, что должен сделать это сам, без твоей помощи.

Я еще многого не знаю, однако уже приблизился к разгадке. Поговорил с де Фретэ, со старым Сэнди, попытался связаться с некоторыми ветеранами панк-рока. Теперь пришла пора ехать в Америку, чтобы разыскать Грега Томлина.

Если хочешь поговорить перед отъездом, пожалуйста, свяжись со мной до четверга. У меня билет на четверг.

Напоследок хочу сказать: ты одна для меня сделала больше, чем многие родители из полных семей, и мое желание найти отца – это не знак моего неуважения и не попытка тебя в чем-либо упрекнуть. И еще: что бы ни случилось в прошлом между тобой и отцом, моя любовь к тебе останется неизменной.

Всегда твой,

^Дэнни.

Скиннер запечатал письмо – и хотел было пойти и подсунуть конверт под дверь, однако испугался, что случайно встретит мать в подъезде, и бросил письмо в почтовый ящик на дверях парикмахерской. Завтра утром, разбирая почту, Беверли найдет его среди рекламных листовок и счетов.