Алькурд Пардес II. День Солнца (СИ)

Кела, которая выступала защитником Зига, по сути, тоже была таким же винтиком ритуальной церемонии, как и все присутствующие лица. Каждый имеет право на адвоката. Даже если заранее ясен результат судебного заседания.

Порядки Алькурд Пардес были таковы, что студент отчислялся без права восстановления в то же мгновение, когда его нога ступала за пределы острова. Естественно в случае самовольного побега. Возникали споры о точном времени — с того момента как студент сбежал или как об этом узнали. Но в случае Зига это было уже не важно. Защищать его интересы, как студента, миротворческая организация не имела права. Но вот выступать частным представителем интересов Зига, Келе никто запретить не мог.

Шансов у Заннинса было немного. А ведь это лишь первое из цепочки судебных разбирательств, ожидающих парня в будущем. После задержания и выдвижения обвинений, сразу несколько государств объявили о своих претензиях к Зигу. В соответствии со сложившейся практикой, Заннинса жали впереди еще несколько перелётов и судов. Каждая из стран имела право осудить человека по своим законам, прежде чем наказание вступит в силу. Отбывать заключение международному преступнику надлежало по очереди в тюрьмах всех стран, где он успел нагрешить. Или же, если не возникало возражений, на территории той страны, где его ждало наиболее суровое наказание.

Каждый раз, когда возникала подобная эстафета, суды словно бы соревновались в строгости наказания. Законы всех государств, конечно же, имеют массу отличий, но во время таких вот показательных процессов, они практически единодушно суровы. Главное для международных преступников — не связываться с Империей Кинти. Там чаще остального назначается смертная казнь.

Кела сделала глубокий вдох и медленно опустилась за стол. Заслушивать читаемые судьёй обвинения положено было стоя.

— Начнём слушанье, — сухо объявила судья.

Сидящая чуть позади девушка-секретарь забарабанила пальцами по клавиатуре ноутбука.

Государственный обвинитель за столом напротив довольно хмыкнул. Светловолосый мужчина средних лет вёл себя до неприличия самоуверенно. Играть в гляделки ещё и с ним у Келы не было ровным счётом никакого желания. Девушка, не тратя лишних мгновений, отвела взгляд от заискивающих холодных глаз мужчины.

Поговорить с Зигом до начала суда Келе так и не удалось. Нет, никто не запретил девушке, назначенной Алькурд Пардес адвокатом, этого сделать. Просто Заннинс сам не желал разговаривать. За десять минут Лейк не вытянула из него ни слова, хотя и знала о его ситуации теперь гораздо больше, чем раньше. Для подготовки к заседанию ей выдали на руки полное личное дело студента, там были даже заметки, оставленные Саймоном Стилвеллом и вся известная информация о непростой истории Заннинса.

Кела попыталась поймать взгляд Зига. Тот сидел в десяти метрах от неё на лавке, отгороженный ото всех толстыми металлическими прутьями. Совсем как зверь в зоопарке. Погрузившись в себя, он не обращал на происходящее вокруг никакого внимания, с интересом разглядывал носки собственных ботинок.

Сверкнула вспышка фотоаппарата. Кела вздрогнула, потирая глаз, она зло зыркнула в сторону ”зрительских” мест. Против принципа гласности не попрёшь — судебное заседание считалось открытым и его мог посетить любой желающий. Сейчас места наблюдателей занимало с десяток человек. Одна половина из них держали в руках видеокамеры и фотоаппараты, другая — диктофоны и планшетные компьютеры, быстренько накидывая черновой вариант статьи. Кела начинала разделять далеко не тёплые чувства Луция к журналистам. Все эти вспышки и микрофоны уже начинали сниться девушке по ночам.

— Первый пункт обвинения — нарушение визово-пропускного режима, — отчеканила женщина в мантии, уткнувшись взглядом в сенсорный экран, вмонтированный в стол.

Большая плазменная панель позади судьи вспыхнула бирюзовым сиянием. Миг спустя на ней проявились крупные строчки, перечисляющие все пункты обвинения.

Строка “Незаконное пересечение государственной границы” увеличилась, заняла собой едва ли не треть экрана. Ниже быстренько выстроилась таблица с основными данными о произошедшем. Кела спешно пробежалась взглядом по мелким буквам, чуть прищурив глаза. В первых двух колонках тезисно рассказывалось о дате и месте преступления. Далее шли графы, отведённые под отягчающие и смягчающие обстоятельства, пока что, пустые.

Судебная система Каталикона, как и большинства стран южного полушария, относилась к так называемому наглядному или “офисному” типу. В отличие от судов северных стран здесь не принимались в расчёт простые свидетельские показания. Доказательствами в заседаниях могли служить только видеозаписи, фотографии или официальные документы.

Обо всём этом Кела знала только из теории. Ей ещё ни разу не приходилось присутствовать на подобном заседании лично. Это достаточно сильно пугало девушку, ведь она была здесь не просто безмолвным свидетелем, а участницей процесса. Защитником, единственной силой, на которую сейчас мог надеяться Зиг.