Алькурд Пардес II. День Солнца (СИ)

— Обвиняемый, — обратилась к Заннинсу судья. — Признаёте себя виновным в том, что семь месяцев тому назад, без должного разрешения, вы пересекли границу государства Каталикон?

Зиг слегка вскинул голову, а потом резко уронил её, касаясь подбородком груди.

“Зиг, зачем?” — мысленно простонала Кела.

— Секретарь отметьте, что обвиняемый признал вину посредством кивка.

Раздался противный электронный писк. На экране позади судьи, рядом со строкой “Незаконное пересечение государственной границы” появилась цифра: 4.

Это напоминало Келе чек из супермаркета. Напротив каждого из пунктов обвинения к концу судебного заседания должна была появиться его “цена” — срок, который обвиняемому положен в качестве наказания. После — подводится итог — общая “стоимость” покупки. Все присужденные наказания складывались, образуя окончательный приговор.

— Следующий пункт обвинения, — продолжила судья.

— Минуту! — возразила Кела. — Защита просит слова.

Женщина в мантии посмотрела на Келу поверх очков и выдавила из себя:

— Разрешаю.

— Прошу суд учесть, что это был вынужденный шаг моего подзащитного, — вскакивая из-за стола, зачастила Кела. — На руках у Зига была его несовершеннолетняя сестра, а он спасался от преследования.

— Уже будучи объявленным в международный розыск! Он пытался сбежать от правосудия, не забывайте!

— Это не отменяет того факта, что Лилиан — несовершеннолетняя. А Зиг — единственный член её семьи. На момент преступного деяния родители уже официально отказались от обоих своих детей. Зиг единственный родственник, который может обеспечивать Лилиан.

Судья поджала сухие губы. Немного помедлив женщина ткнула пальцем куда-то в стол. Изображение на большом экране моргнуло, обновляясь. Срок в четыре года уменьшился до двух лет и шести месяцев.

— Следующий пункт. Аэропорт Сент-Иол, — сверилась со списком судья. — Зигфрид, я обязана спросить, признаёте ли вы себя виновным в этой части обвинений?

Кела закатила вверх глаза. Если Зиг сейчас признает вину, она уже ничем не сможет помочь ему.

Заннинс глубоко вздохнул, будто бы готовясь к погружению под воду, и откинулся на спинку лавки, отвернувшись в сторону.

— Секретарь отметьте: подсудимый проигнорировал вопрос, — отметила судья. — Государственный обвинитель, вам слово.

Светловолосый мужчина неторопливо, преисполненный чувством собственной важности, поднялся из-за стола.

— В качестве доказательств в деле имеются видеозаписи с камер наблюдения аэропорта, — начал говорить обвинитель. — Из которых следует то, что Заннинс явился причиной беспорядков и вынудил службу безопасности на применение силы…

— Протестую! — вскочила с места Кела. — Из какой же части видео это следует?

Времени для подготовки у Лейк было немного. О том, что Зига взяли под стражу ей сообщили только вчера. Ночь она провела, копаясь в материалах дела, но и за такой короткий срок девушка успела раз семь просмотреть все отрезки видео, где мелькал Зиг.

Мужчина сложил на груди руки и ухмыльнулся, ожидая от девушки продолжения. Кела не стала заставлять себя ждать:

— Охрана аэропорта позволила совершенно незнакомому человеку попасть в служебные помещения, где, кстати, нет видеокамер. А из-за этого мы не можем утверждать наверняка, что же там произошло. На записи видно только выбегающих из комнаты людей.

— В отчётах службы безопасности чёрным-по-белому сказано, что упомянутый вами “незнакомец” — это представитель спецслужб, чьи полномочия не являются предметом нашего…

— Этот человек — похититель и наёмный убийца! — перебила мужчину Кела. — Уважаемый суд, — девушка повернулась к судье. Пальцы Лейк несколько раз ударили по экрану стола. — То, что вы видите — взято из архивов Алькурд Пардес. Здесь вся имеющаяся информация об этом человеке.

По большому монитору поползли строки, мгновенно привлекая внимание всех присутствующих. (За исключением, разве что, Зига). Вслед за строками в углу экрана появился чёрно-белый набросок лица. Текст состоял в основном из частей отчётов миротворцев, которые успели столкнуться с Кетером. Фоторобот был составлен на основании их же слов. По мнению Келы, портрет совпадал практически на сто процентов.

Государственный обвинитель в буквальном смысле лишился дара речи. Засверкали фотовспышки, навсегда фиксируя это глупое выражение лица, с распахнутым от удивления ртом.

— Более того! — продолжила наступление Кела. — Запись недвусмысленно доказывает, что служба безопасности открыла огонь по подозреваемому не имея на то оснований!

— Не правда! — возразил обвинитель. — В аэропорту были все оповещены о Заннинсе…