All in

Я улыбнулась. Внутри все сжалось и по телу опять забегали мурашки. Несмотря на то, что я стояла в абсолютно вымокшем платье с голыми ногами посреди не очень-то теплой квартиры, меня бросило в жар. Щеки налились румянцем, и я с трудом могла отдавать себе отчет в том, что происходит. Сопротивляться этой ядовитой ухмылке и задумчивым глазам, в которых время от времени видится вселенная, не было смысла. Он снова провел рукой по моей мокрой щеке и поцеловал. Так страстно, что думала – задохнусь. Языки сплелись. Мне казалось, что земля уходит из-под ног, а в глазах мутнится. Хэнк прижал меня к стене так, что я задела выключатель и свет погас. На это мне было уже все равно. Знаете, бывает такое состояние, когда ты ничего вроде не принимал, но чувствуешь, что мозг плывет, как под кокаином. Именно так одурманивающе на меня действовал Хэнк. Он проводил рукой по моим бедрам, талии, как будто наслаждался каждым изгибом. В воздухе повисло томное дыхание. И мне почему-то очень захотелось его укусить. Я впилась в шею, руки скользили по его влажной спине под рубашку. Как же страстно он меня держал. Казалось, я вот-вот стану частью стены. Он медленно, нежно-нежно поднимал платье, пронизывая ехидным взглядом. Хищник, наслаждающийся своей добычей. Сердце колотилось все быстрее, мне так хотелось утонуть в его глубоких глазах. Платье полетело на пол. Как два шатающихся наркомана, мы легли на кровать, освещенную лунным светом. Под гормонами начинаешь замечать неожиданные для себя вещи. Например, то, как мне нравятся его губы. Лицо Хэнка всегда казалось притягательным, но лишь в общих чертах. И тут эти соколиные тонкие губы… В каждой ухмылке прослеживалось наслаждение. Он чувствовал каждый мой вздох, каждую мурашку на теле.

Вот она, эта связь. Такая незримая и такая приятная. Хэнк тоже от меня зависел, это читалось в его взгляде. Так чертовски приятно чувствовать взаимность.

Он нежно поцеловал меня в губы, запечатляя в памяти момент, и лег рядом, смотря улыбающимися глазами.

– Я так по тебе скучала…

– Что же тогда не вернулась в больницу? – Он улыбнулся и снова провел рукой по моей щеке.

– Я боялась признаться себе, что люблю тебя. Много чего боялась… что ты не ответишь взаимностью, столько времени спустя, что даже если мы будем вместе, что-то может пойти не так и мне будет больно. А еще… я боялась привязаться к тебе. Потому что, привязываясь, я могу сделать больно тебе. На самом деле, мне кажется иногда, что я плохой человек и делаю ужасные вещи.

– Все мы немного плохие, немного хорошие…

– Просто я столько ошибок совершила, столько всего сделала неправильно… – перебила его я. – И то, как мы расстались с Бессом до сих пор не идет из головы. Не хочу больше причинять людям вокруг себя боль. Мы же с ним когда-то друг друга любили…

– Ты будешь делать еще миллион ошибок. – Улыбка постепенно сползала с его лица и появилась пугающая взрослось в словах и во взгляде. – Потому что ты хорошая. Я знаю, что в тебе есть недостатки и свои тараканы. Но те прекрасные вещи, что я увидел, пересиливают все, а значит – остальное уже не важно. Я вижу, как ты стараешься и стремишься стать лучше, как переживаешь потери и ошибки, как мило радуешься мелочам и смотришь с любовью на окружающий мир в минуты счастья. Я вижу, как ты отчаянно сопротивляешься сложностям этого мира и сохраняешь в себе драгоценные кусочки творчества.

Прижавшись к Хэнку, я уткнулась в его торс лицом.

– Я уже говорила, но скажу еще тысячу раз, – прошептала я. – Мне с тобой невероятно легко и приятно, потому что ты видишь во мне ту девушку, какой я сама себя считаю. Все то, что мне дорого и к чему я обращаюсь в моменты слабости… С тобой я настоящая, поэтому так хорошо. И каждый раз, когда я в себе сомневалась и терялась за масками, ты мне помогал вспомнить, кто я, показывая это своим ко мне отношением.

Он обнял меня крепко. За приоткрытым окном чирикали птицы. Мы лежали так еще долго, меняя темы, говоря так искренне и чисто, отбросив все маски и образы. Здесь с ним можно не притворяться, не стыдиться себя. Как же я скучала по ощущению защищенности и одновременной свободы. Наверно, так и должны выглядеть идеальные отношения.

Стрелка часов, висевших напротив кровати, перевалила за четыре. Я пару раз заглушила зевок.

– Засыпай, – сказал Хэнк, проведя рукой по моим длинным гладким волосам.

В глазах тихонько темнело. На улице всходило солнце. А душа, впервые за столь долгое время, была спокойна.