All You Need Is Kill

— Ну, что поделать. Рассыпалось и рассыпалось.

— Угу.

— Картошка вообще легко рассыпается. Круглая же.

— Извини.

— Тебе, конечно, здорово досталось. Знаешь, если ты мне поможешь, мы её быстро соберём.

— Н-нет, я… т-то есть да, но…

— Ну так что? — настойчиво спросила Рэйчел, выпятив пышную грудь.

На счету была каждая секунда. Я должен сбежать, или завтра сдохну. У меня нет времени подбирать картофель. Но в то же время с первого дня на базе я не мог спорить с этой женщиной. Поэтому я сидел и тянул время, делая вид, что борюсь с болью. Я вдохнул, чтобы ответить… И услышал чеканящую шаг походку.

— Какого хрена тут творится?

Феррел. Он вышел из-за угла казармы и окинул рассыпавшийся картофель тоскливым взглядом. Его гулкий голос показался мне похожим на рычание Цербера.

— Простите, я… — протянула Рэйчел.

— Кирия, это ты там, что ли?

— Так точно! — выкрикнул я, вскакивая.

У меня закружилась голова. Феррел вытаращил глаза.

— Сержант?

— Ты ранен. Покажи.

— Не беспокойтесь, ерунда!

Сержант подошёл ко мне и потрогал лоб рукой. Приступ боли пронзил голову. Толстые пальцы Феррела разжали края раны, и кровь, пульсируя в ритме рок-н-ролла, толчками полилась наружу. Густая жидкость стекла по носу, обогнула рот и закапала с подбородка. На бетоне расцвёл алый цветок. Запахло железом. Я услышал, как ахнула Рэйчел.

— Хм. Какой аккуратный порез. Обо что стукнулся?

— Я уронила на него тележку. Извините.

— Это правда?

— На самом деле это я в неё врезался, но в принципе так и есть.

— Ясно… Не боись, рана ерундовая.

Феррел хлопнул меня по затылку. Брызги крови полетели на рубашку. Пока я стоял истуканом, Феррел отошёл к углу казармы и рявкнул голосом, способным убивать спящих на стене цикад:

— Эй, Ёнабару! Выходи!

— Да-да-да, уже бегу выполнять лёгкую и приятную солдатскую работу. Что случилось?.. О, Рэйчел, привет. Смотрите, какая сегодня прекрасная погода, сержант, — картошка прямо на бетоне выросла!

— Кончай дурачиться и притащи людей это собрать.

— Почему я?

— Потому что он сам видишь в каком состоянии.

— Ох, ебать! Ты с тяжеловесом до первой крови дрался, что ли? То есть всё это Кэйдзи рассыпал? Бля, всё утро к чертям собачьим!

— О, ты не хочешь мне помочь? — спросила Рэйчел.

— Нет-нет! Ради тебя что угодно: хоть картошку, хоть тыквы, хоть противопехотные мины!

— Меньше трёпа, — отрезал Феррел. — И почему мне достались балбесы, которые вечно всё портят…

— Ну что вы так! Я сейчас же приведу самых рукастых парней нашей роты.

— Кирия! Прекращай ловить мух и двигай в госпиталь! На физподготовку можешь не ходить, я скажу взводному.

— Физподготовку? О чём вы? — спросил Ёнабару.

— Вчера в ССС какой-то мудак накосячил. Не из ваших, но в девять ноль-ноль всем приказано собраться на первой прибрежной тренировочной площадке в форме номер четыре. Передай остальным.

— Вы прикалываетесь, что ли? Какая ещё физподготовка за день до операции?

— Приказ понятен, капрал?

— Так точно! Сбор в форме номер четыре на первой прибрежной тренировочной площадке в девять ноль-ноль! Но, сержант, «штурм Грузии» происходит каждый раз. Откуда вдруг сейчас претензии?

— Ты точно хочешь знать?

Я сбежал в госпиталь под звуки уже знакомого разговора.

Часть 6

Охранник с подозрением изучал мою карточку. Я стоял у ворот, которые отделяли «Флауэрлайн» от внешнего мира. С тех пор как на базу приехал американский спецназ, постовых выставляли две страны. Японские охранники отвечали за общий порядок, но в силу политических причин не могли вмешиваться в дела, касающиеся американцев. А американские охранники интересовались в принципе только своими. Новобранец Кэйдзи Кирия не мог покинуть базу без пропуска, выписанного офицером. С другой стороны, американцев выпускали наружу по карточкам. Ворота на базе одни, и я подумал, что американский охранник не будет против выпустить японца просто так. В конце концов, их задача здесь — беречь свой ценный спецназ, а не ловить новобранцев, пытающихся дезертировать с базы.

Охранник изучал незнакомую карточку. Сканер карточек на воротах всего лишь регистрировал входящих и выходящих. Волноваться нечего: никто не станет менять сложившуюся систему за день до операции. Я втянул живот. Охранник сравнивал моё лицо с мутной фотографией на карточке.

Рана на голове болела не переставая. Эскулап из госпиталя наложил три шва без обезболивающих. Казалось, будто горячие искры разбегаются от пореза по всему телу. Ныли даже колени. Никакого оружия при мне не было. Я до сих пор жалел, что оставил нож под подушкой. Будь он у меня — давно бы уже подобрался к этому придурку со спины и… Тьфу, о чём я только думаю! Нельзя сбежать, просто уложив охранника. Выпрямить спину. Вести себя естественно. Не отводить взгляд, когда смотрит.