All You Need Is Kill

С верхней койки свесился Ёнабару — тот самый парень, который в моём сне погиб в первые минуты битвы. Впрочем, говорят, умереть во сне — это к долгой жизни.

Дзин Ёнабару пришёл в бронепехоту на три года раньше меня, так что его тело по сравнению с моим было куда как суше и мускулистее. Думаю, на гражданке этот раздолбай стал бы жирным увальнем, но здесь превратился в настоящего солдата. Ну, как минимум, приобрёл мужественные черты лица.

— Для чего?

— Чистосердечное признание. Помнишь, объяснял?

— Я же вчера подписывал.

— Да? Что-то не помню. — Над головой послышался шорох. — He-а, нет подписи. Короче, подпиши ещё раз.

— Надеюсь, ты меня подставлять не собираешься.

— Это признание на случай, если тебя принесут в чёрном мешке. Там уже никак не подставишь. Разве что ты собираешься умереть несколько раз.

У передовой базы Объединённой армии обороны есть традиция: перед операцией пробираться на склад службы снабжения, воровать оттуда бухло и отмечать. Мертвецам алкоголь всё равно не нужен, а завтра — в бой. Тем более перед ним всё равно делают инъекцию, принудительно растворяющую весь оставшийся в крови ацетальдегид.

Кража — это минимум дисциплинарный комитет, а то и трибунал, но вскроется она уже после возвращения на базу, а прежде кого-нибудь обязательно убьют. Преступления мертвецов расследовать без толку, поэтому пропажу бухла списывают на погибших в бою. Для этого все солдаты заранее пишут признание в том, что это они всё провернули.

В службе снабжения прекрасно знают о кражах, поэтому заранее оставляют солдатам бухло, которое не жалко. Казалось бы, почему просто не наливать всем перед боем для поднятия боевого духа? Но так уж повелось с давних времён.

— Ты само спокойствие, — заметил я, принимая бумагу.

— Если я начну волноваться сейчас, то до пострелушек не дотяну.

— Тянуть-то осталось до полудня, дальше уже в костюмах будем.

— Ты из него вообще вылезать не собираешься? Ну ты и маньяк!

— Когда же его ещё надевать, если не сегодня?

— Выдвигаемся только завтра, алло!

Я грохнулся с койки и встретился глазами с соседом, который листал порножурнал.

— Чего это тебя перекосило? — спросил Ёнабару, уставившись на моё лицо.

— Операцию отложили, что ли?

— Нет же. Как была назначена на завтра, так и назначена. Сегодня в девятнадцать ноль-ноль у нас секретные учения по закладыванию за воротник. Надираемся в щи, а уже завтра тащимся в ад. Всё точно по плану.

Шумная попойка после кражи из ССС — вчерашнее событие. Я перенервничал накануне боевого крещения и был не в настроении лакать, поэтому ушёл рано и весь вечер читал детективчик. Я даже помню, как заталкивал Ёнабару на его верхнюю полку после того, как он, наобщавшись с какой-то дамой из другой роты, вернулся вдрызг пьяный.

Или… Или это мне тоже приснилось? Я подобрал валяющийся на кровати детектив. Эту книгу я взял с собой, чтобы было что почитать в свободное время, но из-за строевой подготовки и нарядов она так и пролежала на дне моей сумки. Я ещё с горечью усмехнулся, что единственная возможность почитать подвернулась буквально накануне битвы. Я перелистывал страницы. Да, уже начал читать. Американский детектив, выдающий себя за знатока Азии, всплыл в памяти и снова поделился исключительно полезными знаниями относительно зелёного чая. Но если высадка только завтра, откуда мне знать сюжет?..

Я окончательно запутался.

— Ну, ты это… Не заморачивайся особо по поводу операции.

— Ты серьёзно?

— Для тебя выжить и вернуться, не выстрелив никому из наших в спину, — уже твёрдая четвёрка. Так что не накручивай себя.

— Эх…

— Иначе космические сигналы грохнут тебя раньше, — с этими словами Ёнабару сложил из пальцев пистолетик и направил его себе в висок.

Моего предшественника отправили в запас из-за помешательства. Якобы сигналы из космоса, которые он начал ловить, рассказали ему, что человечество обречено. Хреново слышать голоса, особенно если ты бронепехотинец Объединённой армии обороны. В общем, такие потери в наших рядах тоже есть, хоть их значительно меньше, чем боевых.

На войне здоровое тело и здоровый дух одинаково важны. И если у меня, только что прибывшего на передовую базу, уже начались галлюцинации, это тревожный сигнал для моей кукушки.

— Но вообще, я вот что тебе скажу: тот, кто на войне не сходит с ума, самый псих и есть, — заявил Ёнабару.

— Не запугивай новобранца.

— Ты посмотри на Феррела — сразу всё поймёшь. Чтобы выжить, нужно потерять что-то человеческое. Увы, моя благородная чувствительная натура не рождена для поля битвы.

— Сержант — хороший мужик.

— Я не говорю, что он плохой или хороший. Я про то, что у него сердце из вольфрама, а мозг, пока он бицепсы качал, совсем усох.

— Хорош его говном поливать!

— Может, ты ещё скажешь, что и Безбашски — человек?

— Ну, как бы…