All You Need Is Kill

Передо мной стоял, опустившись на колено, ярко-красный бронекостюм. Меня ударил не мимик, а Рита Вратаски. Либо она в меня и целилась, либо я просто оказался у неё на пути. Как бы там ни было, это она меня пнула.

— Какого хрена ты…

Красный бронекостюм пригнулся… И побежал на меня. Топор разогнался, превращаясь в светящуюся линию. Она была настроена серьёзно, поэтому я отдал тело во власть битвы. Послушно запустилась машина, откалиброванная за сто пятьдесят девять битв. Сначала удар сбоку — я уклонился в последний миг. Потом сверху вниз — заблокировал древком топора. Блядский мимик, совсем некстати! Пнул. Отпрыгнул, предупредив третий удар, и перевёл дух.

Только тогда я, к своему изумлению, осознал, что сражаюсь против Риты.

— Ты что, ебанулась?!

Рита Вратаски медленно шла ко мне. Топор волочился за ней.

Она остановилась.

— Так нужно, — раздался сквозь шум наушников неуместно звонкий голос девушки.

— Чего? Какого бы это хера?!

— Люди принимают сигналы мимиков и видят вещие сны. Наш мозг принимает их сигналы. Через множество витков он приобретает свойства антенн мимиков. В процессе этой перестройки возникает дикая мигрень. У тебя ведь голова болела?

— Да, но при чём здесь…

— Вот почему после уничтожения всех резервных копий временная петля не закончилась. Пока внутри у тебя резервная антенна, я не покину временную петлю.

— О чём ты, Рита?

— И наоборот. Пока внутри у меня есть резервная антенна, ты не покинешь петлю. Вырваться может только один из нас.

Я перестал понимать, что происходит. Однажды новобранец угодил во временную петлю, но, увидев несокрушимую валькирию, захотел быть как она. Он много раз умирал, но, помня о ней, возвращался к жизни и в конце концов дорос до её уровня. Они сражались плечом к плечу. Смеялись. Шутили за обедом. И теперь грёбаный мир решил разлучить валькирию и сделавшего невозможное новобранца. Я закалился в ста шестидесяти боях, но сейчас я к смерти ближе, чем всё это время.

— Чтобы человечество победило, — продолжила Рита, — кто-то должен разорвать временную петлю мимиков.

— Рита, подожди…

— Пора решить, кто это сделает: я или ты.

Рита вновь бросилась на меня. Я откинул автомат. Если против меня Боевая Сука, у меня точно не будет времени целиться и жать спусковой крючок. Я вцепился в топор обеими руками. Сражаясь, мы перемещались по базе.

Вскоре мы оказались уже не на третьей площадке, а на первой. Растоптали остатки навеса, под которым отдыхал майор. Затем пробежали рядом со сгоревшими казармами семнадцатой роты и ударили топорами перед ангаром. Клинки заскользили друг по другу. Я нагнулся, уворачиваясь. Затем мы снова побежали.

Только тут остальные бронепехотинцы отвлеклись от перестрелки и обратили на нас внимание. Я не видел под шлемами их лиц, но наверняка они были страшно удивлены. Что и говорить, если даже я не верю в происходящее! Однако пока я недоумевал, моё тело реагировало, рефлекторно уворачиваясь от вражеских атак идеально выверенными движениями.

Когда мы приблизились к линии обороны американского спецназа, на дисплее зажёгся зелёный огонёк. Кто-то вышел на связь с Ритой, и я, всё ещё подключённый к ней, тоже услышал разговор.

— Старший Кобель вызывает Псину Бедствия, — сказал мужской голос.

Рита слегка затормозила, а я воспользовался возможностью и слегка отпрыгнул.

— Все враги возле опорной точки успешно подавлены. Кажется, ты сражаешься. Тебе помочь?

— Не вмешивайтесь, — коротко ответила Рита.

— Всё?

— Не позволяйте японцам вмешиваться, или я не отвечаю за их безопасность.

— Старший Кобель принял. Желаю удачи.

Связь прервалась.

— Эй! — крикнул я. — Это что, всё?! Погоди!

Красный бронекостюм молча побежал на меня. Время для разговоров подошло к концу. Я приготовился увернуться от очередной атаки.

Я так и не понял, сражалась Рита всерьёз или просто испытывала меня. В бою я вёл себя как машина, которая не задумывается о посторонних вещах, и мне кажется, Рита тоже ни о чём глубоко не задумывалась. Боевая Сука была такой же машиной для убийства и била меня безо всяких скидок.

Справа показались ворота между американскими и японскими секторами. Именно по этой дороге я заходил в американский сектор, чтобы добыть боевой топор. Но там, где прежде стояли мускулистые постовые, теперь пролегала линия обороны американского спецназа.

Рита размахивала топором, не глядя по сторонам.

Нельзя позволить, чтобы из-за нас пострадали союзники. Нужно сместиться в другую сторону. Впереди в сотне метров виднелась вторая столовая. Копья превратили её стены в решето, но здание до сих пор каким-то чудом стояло. Расстояние от линии обороны меня полностью устраивало. На одном дыхании я добежал до столовой и ворвался внутрь через служебный вход.

Внутри царил полумрак. Возле входных дверей баррикадами возвышались перевёрнутые столы. На полу валялись соусницы, бутылки и мелкая прочая утварь. Не было видно ни трупов, ни выживших.